Безусловные Родители
Как уйти от поощрений и наказаний к любви и пониманию
переведено и выложено тут: http://olkan.livejournal.com/
Обусловленная любовь.
Иногда мне бывает приятно подумать, что, несмотря на все ошибки,
которые я совершил (и продолжу совершать) в качестве родителя,
мой ребенок вырастет хорошим человеком по той простой причине,
что я искренне его люблю. В конце концов, любовь все лечит.
Все что нам нужно – это любовь. Любовь – это когда не нужно
извиняться, что сорвался вчера утром на кухне.
Это успокоительная мысль базируется на принципе, что существует
некая штука, под названием Родительская Любовь, некая
субстанция, которую можно поставлять своим детям в большем или
меньшем количестве (естественно, чем больше, тем лучше). А что,
если это предположение окажется непростительным упрощением? Что,
если есть разные способы любить ребенка, и не все они одинаково
хороши? Психоаналитик Алиса Миллер однажды заметила, что, -
«вполне возможно искренне и глубоко любить ребенка – но не
той любовью, которая ему нужна». Если она права, то правильный
вопрос – это не «любим ли мы?» – и даже не «насколько мы любим?»
своих детей. Он в том, как мы их любим.
Если мы с этим соглашаемся, то достаточно быстро мы можем найти
большой список видов родительской любви, а также предположений,
какая лучше. Данная книга имеет своей целью рассмотреть одно
такое важное отличие – а именно между любовью детей за то, как
они себя ведут, и любовью детей теми, кто они есть. Первый вид
любви «условен», то есть дети могут ее заслужить, ведя себя
тем образом, которым мы считаем приемлемым, или соответствуя
нашим стандартам. Второй вид любви – безусловен: он не зависит
от того, как дети себя ведут, или насколько они успешны или
талантливы или воспитаны, или что-то еще.
Я хочу защитить идею Безусловного Родительства как с точки
зрения его ценности, так и с точки зрения его последствий.
Ценность его заключается прежде всего в том, что дети просто-
напросто не обязаны заслуживать нашего одобрения. Мы должны
любить их, как говорит мой друг Дебора, «без всяких причин».
Более того, считается даже не то, уверены ли мы, что любим их
безусловно, а уверены ли они, что это так.
Что касается последствий, то я готов предсказать, что
безусловная любовь к детям принесет положительный эффект.
Это не только правильно, говоря о морали, но и разумно. Детям
необходимо быть любимыми такими, какие они есть, за то, какие
они есть. Тогда они способны принимать себя, на фундаментальном
уровне, как хороших людей, даже если они терпят неудачу или
провал. Если эта базисная потребность удовлетворена, они более
свободны и способны принимать других людей, и помогать им.
Безусловная любовь, говоря коротко, это то, что нужно – чтобы
дети цвели.
Однако, нас, родителей, постоянно тянут в направлении
постановки условий нашему одобрению. Нас к этому влекут не
только убеждения, в которых растили нас самих, но и то,
как, собственно, нас растили. Можно сказать, мы обусловлены
быть условными, и корни этого проросли глубоко в сознании:
безусловное принятие редко даже в качестве идеала. Набранное
в поисковике Интернета, это сочетание чаще всего ведет на
дискуссии о религии или домашних животных. Оказывается,
большинству людей сложно представить любовь без обязательств.
Относительно ребенка, такие обязательства обычно лежат в
сфере «хорошего поведения», или «успехов». Данная и следующие
три главы исследуют вопросы поведения, особенно того, насколько
большинство популярных стратегий воспитания позволяет детям
чувствовать любовь и принятие только если они поступают согласно
нашим указаниям. Глава 5, в свою очередь, рассмотрит, как
некоторые дети приходят к выводу, что любовь их родителей
базируется на их достижениях - например, в спорте или в школе.
Во второй части книги я выдвину конкретные предложения о том,
как мы можем уйти от «обусловленного подхода и предложить что-
то более близкое той любви, которая нужна нашим детям. Но, для
начала, давайте рассмотрим более широко идею Обусловленного
Воспитания: какие идеи, лежат в его основе (и отличают его от
безусловного принятия), и какой эффект оно оказывает на детей на
самом деле.
Два Способа Растить Детей: Основополагающие Допущения
Моя дочь, Эбигэйл, переживала трудный период в течение
нескольких месяцев после того, как ей исполнилось 4 года,
который, скорее всего, был связан с прибытием
младшего «соперника». Она стала сопротивляться просьбам,
вредничать, кричать, топать ногами. Обычные процедуры и события
дня переросли в битву силы воли. В один из вечеров, я помню,
она пообещала, что пойдет в ванную сразу после ужина. Обещания
она не выполнила, а после мягкого напоминания, начала кричать в
ответ так громко, что разбудила своего младшего брата. Когда мы
попросили ее вести себя потише, она снова начала кричать.
Так вот вопрос: после того, как крики стихли, стоило ли мне и
моей жене следовать обычным частям режима, то есть посидеть в
к воспитанию отвечает на этот вопрос отрицательно: тем самым
мы наградим неприемлемое поведение. Эти приятные события
стоит временно отменить, сказав ей вежливо, но твердо, что
таковы «последствия» ее поведения.
Такой подход звучит успокоительно знакомо для большинства из
нас, и соответствует тому, что вы прочитаете в большинстве книг
по воспитанию детей. Более того, должен признать, что на каком-
то уровне и я бы почувствовал удовлетворение от восстановления
закона, потому что я был серьезно рассержен ее непослушанием. Я
бы, как родитель, проявил твердость, и дал бы ей понять, что так
вести себя непозволительно.
Я бы вернул бразды правления себе.
Подход «безусловный», однако, предполагает, что от такого
соблазна следует воздержаться, и что нам действительно стоит
Однако это не означает, что нам следует просто проигнорировать
случившееся. «Безусловное Родительство» - это не еще одно
модное словечко, означающее позволение детям делать все, что
вздумается. Очень важно (когда гроза прошла), поговорить,
подумать вместе, сделать выводы – именно это мы и сделали с
Эбигэйл после прочтения ее вечерней книжки. Какой бы урок мы
ни хотели, чтобы она усвоила, он имеет гораздо больше шансов
к усвоению, если она будет знать, что наша любовь к ней не
померкла от того, как она себя вела.
Думали ли мы сознательно о них или нет, эти два стиля
воспитания детей базируются на совершенно разных убеждениях о
психологии, о детях, и даже о свойстве человеческой натуры. Для
начала, традиционный подход очень близок к школе, называемой
бихевиоризм, связанной с Ф.Б. Скиннером. Наиболее яркая
характеристика этой школы, как и следует из названия, это
сосредоточение внимания на поведении. С ее точки зрения в людях
важно то, что можно увидеть и измерить. Мы не видим желания или
страха, поэтому нам стоит сконцентрироваться на том, как люди
поступают.
Более того, все поведение может начинаться и заканчиваться,
закрепляться или убывать, исключительно на базе того, насколько
оно «подкрепляется». Бихевиористы считают, что все, что мы
делаем, базируется на некоторой награде, предлагаемой нам
намеренно, или получаемой естественно. Если ребенок выражает
свою любовь к родителю, или делится десертом со сверстником, то
он делает это потому, что в прошлом это приводило к приятным
последствиям.
Если вкратце, то внешние силы, а именно как некто был в прошлом
награжден (или наказан), отвечают за то, как мы поступаем, а то,
как мы поступаем - в сумме означает собственно, кто мы есть.
Даже люди, никогда не читавшие книг Скиннера, похоже, приняли на
веру данные предположения. Когда родители или учителя постоянно
говорят о «поведении» ребенка, получается, что не имеет значение
ничто, кроме того, что лежит на поверхности. Вопрос не в том,
кем являются дети, или что они чувствуют или думают, или в чем
нуждаются. Можно забыть о ценностях и мотивах, идея в том, чтобы
изменить то, как они поступают. Это, естественно, является
приглашением положиться на методики дисциплины, направленные на
то, чтобы заставить детей вести себя – или перестать вести себя
– каким-то образом.
Более специфический пример бихевиоризма, с которым мы
встречаемся каждый день: родители, которые вынуждают детей
извиниться, после того, как они совершили что-то плохое или
недостойное («Скажи «прости пожалуйста»). Посмотрим, что же
здесь происходит. Неужели родители считают, что, заставив
ребенка произнести данную фразу, они автоматически заставят
его испытать искреннее сожаление, несмотря на то, что все
говорит о совершенно противоположном? Или, что еще хуже, думают
ли они вообще о том, чувствует ли сожаление ребенок, потому
что искреннее чувство не имеет значения, но важно, чтобы были
сказаны правильные слова? Обязательные извинения учат детей в
основном одному – говорить то, что они не думают – то есть,
Но это не единственный практический случай, который стоит
пересмотреть. Это один из множества возможных примеров, как
мышление по школе Скиннера – а именно внимание к поведению
– сузило наше понимание детей и деформировало наше к ним
отношение. Мы видим это в техниках, обучающих младенцев
засыпать самостоятельно, или ходить на горшок. С точки зрения
этих методик, почему ребенок хнычет в темноте – не так важно.
Может быть ему страшно, или скучно, или одиноко, или он хочет
есть, или что-то еще. Точно также, не важно, почему ребенок
не хочет писать в горшок, когда родители его об этом просят.
Эксперты, предлагающие пошаговые техники приучения ребенка
ко сну одному, или предлагающие награждать детей стикерами,
золотыми звездочками или возгласами восхищения за то, что
ребенок испачкал горшок, беспокоятся не о мыслях, чувствах
или намерениях, порождающих поведение, а о самом поведении.
(Хотя я не вел таких подсчетов, я бы хотел пока предложить
следующее правило: ценность книги о воспитании детей обратно
пропорциональна количеству раз, в котором в книге встречается
слово «поведение»).
Давайте вернемся к Эбигэйл. Традиционный подход предполагает,
что чтение ей на ночь, или другие способы выражения нашей
постоянной к ней любви, только поспособствуют тому, что она
устроит очередной скандал. Она усвоит, что отказываться от
ванной и будить младенца – допустимо, потому что воспримет наше
выражение любви, как подкрепление того, что она только что
Безусловные Родители смотрят на эту ситуацию, да и вообще
на человеческую природу совершенно иначе. Для начала, этот
подход предлагает нам подумать, что причины, по которым
Эбигэйл устроила скандал, лежат скорее изнутри, чем извне.
Вовсе необязательно, что ее поступки можно объяснить, чисто
механически, глядя на внешние факторы, такие, как позитивное
подкрепление подобного поведения в прошлом. Возможно, ее
охватывают страхи, названия которым она не знает, или отчаяние,
выразить которое она не в состоянии.
Безусловный подход к родительской любви предполагает, что
поведение – это всего лишь внешнее выражение чувств и мыслей,
потребностей и намерений. Говоря еще короче – важен ребенок,
который себя как-то ведет, а не то, как он себя ведет. Дети
– это не животные, подлежащие дрессировке, и не компьютеры,
подлежащие программированию предсказуемо реагировать на
вводимую информацию. Они ведут себя каким-то, а не иным образом,
вследствие множества различных причин, многие из которых сложно
отделить. Но мы не можем игнорировать причины, и реагировать
только на проявления, то есть, поведение. Более того, каждая из
причин скорее всего требует совершенно разного подхода. Если
предположить, что Эбигэйл действительно вела себя несносно,
потому что беспокоилась о том, что мы так много внимания уделяем
ее новорожденному брату, то мы должны разбираться именно с этим,
а вовсе не запрещать ей проявлять страх каким-то способом.
Сквозь все наши усилия понять и разобраться со специфическими
причинами специфического поведения, проходит основной императив:
Ей необходимо знать, что мы ее любим, что бы ни случилось.
Более того, ей особенно важно иметь возможность обнять нас
сегодня вечером, чтобы убедиться на деле, что наша любовь к ней
неизменна. Именно это поможет ей пережить трудный период.
В любом случае, какие либо наказания никогда не будут
конструктивными. Скорее всего, она снова начнет плакать и
скандалить. И даже если временно удастся заставить ее замолчать
– или не позволить выразить что-то, что она будет чувствовать
завтра, из страха, что мы от нее отвернемся, - общий эффект вряд
ли будет положительным. Это именно так, потому что, во-первых,
наказание совершенно не имеет отношения к тому, что происходит
в ее голове, а во-вторых, то, что мы называем «преподать урок»,
она скорее всего воспримет как «отсутствие любви».
В общем смысле, это сделает ее более несчастной, возможно,
заставит чувствовать одиночество, отсутствие поддержки,
понимания. В конкретном же смысле это научит ее, что ее любят
– и она достойна любви – когда она ведет себя так, как хотим
мы. Те исследования, которые проводились, и которые я рассмотрю
ниже, говорят о том, что любое наказание только все ухудшит.
Так как я думал об этих вещах многие годы, я пришел к выводу,
что традиционный подход к воспитанию не может объясняться
только бихевиоризмом. Что-то там еще такое есть. Еще раз,
представьте нашу ситуацию: ребенок скандалит, явно рассержен,
а когда она успокаивается, папа ложится с ней рядом, обнимает
ее, и читает ей сказку. В ответ, любой традиционный родитель
воскликнет: «Нет, нет, вы только закрепляете плохое поведение!
Вы учите ее, что так вести себя допустимо!».
Такая интерпретация включает в себя не только предположение
о том, чему дети учатся в каждой ситуации, или даже о том,
как они учатся. Она включает в себя крайне грустный взгляд
на детей – и, говоря шире, на всю человеческую природу. Она
предполагает, что, если дать им шанс, дети начнут пользоваться
нашей слабостью. Дай им палец, они откусят руку. Они извлекут
самый худший из возможных уроков из неоднозначной ситуации
(не урок «меня любят, несмотря ни на что», а урок «ура!
скандалить и вредничать можно!»). Безусловное принятие будет
интерпретировано, как позволение проявлять эгоизм, жадность,
бесцеремонность, требовательность. Таким образом, по крайней
мере частично, традиционный подход к воспитанию базируется на
циничном убеждении, что принятие детей такими, какие они есть,
позволяет им вести себя плохо, потому что, получается, такие они
В контрасте с этим, безусловный подход к родительской любви
начнет с того, что у Эбигэйл не было цели причинить нам вреда.
Она не злонамеренна. Она сообщает мне единственным доступным
ей способом, что что-то не так. Возможно, это что-то произошло
недавно, или копилось уже давно. Этот подход предполагает веру
в детей, бросает вызов предположению, что они извлекут неверный
урок из выражения любви, или что они будут вести себя плохо,
если знают, что им ничего за это не будет.
Такая перспектива не является идеалистической или романтической,
и не отрицает того, что дети, да и взрослые, зачастую совершают
отвратительные поступки. Детям нужно помогать и детей нужно
направлять, да, но они – не маленькие монстры, которых надо
усмирять и приструнять. У них есть способность проявлять как
сочувствие, так и агрессию, эгоизм и альтруизм, соревноваться и
сотрудничать. В основном это зависит от того, как их воспитали,
включая, помимо многого – чувствовали ли они безусловную
любовь. И когда ваш ребенок утраивает истерику на пустом месте,
или отказывается идти мыться, когда пообещал это сделать –
чаще всего это можно объяснить его возрастом – неспособностью
понять источник своего дискомфорта, или неумением выражать
чувства более подходящим способом, или помнить и выполнять
свои обещания. В важных моментах, выбор между традиционным
и безусловным подходом – это выбор между двумя радикально
противоположными взглядами на человеческую природу.
Однако есть еще один набор положений, которые нам стоит
рассмотреть подробнее. В нашем обществе мы считаем, что все
хорошее должно быть непременно заслуженно, а не раздаваться
просто так. До такой степени, что некоторые впадают в ярость,
если данный принцип нарушается. Обратите внимание, например, на
враждебность, которую многие испытывают к пособиям, и людям,
которые на них живут. Или на широкое распространение схем
оплаты труда по достижениям. Или на учителей, которые считают
все приятное, например, отдых от заданий – наградой за то, что
ученик хорошо выполняет требования учителя.
В конце концов, традиционный подход к воспитанию отражает
тенденцию видеть практически любой тип человеческих
взаимоотношений, даже между членами семьи, как некий вид
экономических транзакций. Закон рынка – спрос и предложение, баш
на баш – достигли статуса универсальных и абсолютных принципов,
как будто все в нашей жизни, включая то, как мы растим своих
детей, аналогично покупке машины или аренде квартиры.
случайно, - выразил это так: «Если я хочу отвести ребенка
покататься на аттракционах, или даже если я хочу просто обнять
и поцеловать ее, я должен сначала удостовериться, что она это
заслуживает». Прежде чем вы отмахнетесь от этого, как от взгляда
одного ненормального, подумайте о том, что известный психолог,
Диана Баумринд, выдвинула подобный аргумент против безусловной
любви, говоря, что «закон взаимности, платы за получаемое – это
закон жизни, который касается всех нас».
проблеме напрямую, тем не менее склонны полагаться на некую
советы основаны на убеждении, что когда дети не ведут себя так,
как нам хочется, то они должны быть насколько-то лишены того,
что им нравится. В конце концов, люди не должны получать что-то
незаслуженно. Даже счастье. Даже любовь.
Сколько раз вы слышали эту фразу, произносимую эмоционально,
требовательно – это «привилегия, а не право»? Иногда я
фантазирую, как можно бы было провести исследование типа
личности людей, которые склонны так думать. Представьте
человека, который настаивает, что все, от мороженого до
внимания, должно выдаваться в зависимости от того, как дети
себя ведут, а не просто так. Вы можете представить себе, как
выглядит такой человек? Какое у него выражение лица? Насколько
он счастлив? Нравится ли ему находиться с детьми в принципе?
Хотели бы вы себе такого друга?
Также, когда я слышу фразу «привилегия, а не право», я всегда
человеческим существам дано по праву? Неужели нет отношений,
которые мы бы предпочли исключить из законов экономики?
Это правда, что взрослые рассчитывают, что за их работу им
заплатят, так же, как они понимают, что за еду и другие вещи
надо заплатить. Но вопрос в том, исключаем ли мы, или при
каких обстоятельствах мы исключаем из закона «баш на баш» наши
отношения с близкими и друзьями. Социальные психологи заметили,
что действительно есть люди, с которыми мы вступаем в отношения
взаимообмена: я сделаю что-то для тебя, если ты сделаешь что-
то для меня (или дашь мне что-то). Но они также добавляют, что
это не так, да и мы не хотели бы, чтобы это было так, во всех
наших отношениях, многие из которых основаны на любви, а не на
взаимообмене. Более того, одно из исследований выявило, что
люди, рассматривающие свои отношения с супругом через призму
взаимообмена, которые беспокоятся, чтобы получать столько же,
сколько они отдают, склонны быть менее счастливы в браке.
Когда наши дети вырастают, у них будет масса возможностей
принять участие в экономических взаимодействиях, в роли
покупателей или работников, в сфере, где личный интерес – это
главное, а условия сделки могут быть точно просчитаны в каждом
случае. Но Безусловные Родители настаивают, что семья – это
убежище, оазис, где можно укрыться от таких взаимоотношений.
В частности, за любовь родителя не нужно платить никак. Это в
самом простом и чистом смысле подарок. Это право любого ребенка.
Если вы с этим согласны, если остальные положения Безусловного
подхода находят у вас в душе отклик – а именно, что мы должны
смотреть на ребенка целостно, а не только на его поведение, что
не стоит предполагать за ребенком худшие намерения, и так далее
– тогда стоит поставить под сомнение методики традиционного
воспитания, которые базируются на прямо противоположных
убеждениях. Суммировать данные практические подходы можно,
назвать их техниками, применяемыми к детям, чтобы добиться
послушания. В противоположность этому, подходы, предлагаемые во
второй части книги, естественным образом вытекают из подхода
безусловной родительской любви – это совместные с детьми усилия,
которые помогут им вырасти хорошими людьми, умеющими принимать
достойные решения.
Эффекты Традиционного Воспитания
Точно так же то, что мы делаем сейчас, может идти вразрез с
более долгосрочными целями, которые мы ставим для наших детей,
так и методы традиционного воспитания могут противоречить нашим
самым глубоким убеждениям. В обоих случая стоит пересмотреть,
что мы делаем с нашими детьми. Но оспаривание традиционных
методов воспитания не заканчивается на их связи с ценностями и
положениями, многие из которых нас могут крайне обеспокоить.
Спор становится тем насыщеннее, чем более мы погружаемся в
исследование эффектов такого воспитания на детях в реальном
Около полувека назад, один из пионеров психологии Карл Роджерс
предложил ответ на вопрос «Что происходит, когда любовь
родителя зависит от того, что делает ребенок». Он показал,
что адресаты такой любви начинают отрицать или ненавидеть те
части себя и своей личности, которые не ценятся, и, в конце
концов, они считают себя достойными людьми, только когда
поступают (или думают или чувствуют) определенным образом. Это
практически рецепт невроза – или того хуже. Одна из публикаций
Ирландского Департамента Здравоохранения и Детства (которая
была распространена и принята многими организациями во всем
мире), предлагает десять примеров, чтобы проиллюстрировать
концепцию «эмоционального насилия». Номером два в списке,
сразу после «постоянная критика, насмешки, враждебность и
обвинения», идет «условное распределения родительской любви, при
котором уровень заботы о ребенке зависит от его поведения или
поступков».
Большинство родителей, если вы их спросите, будут настаивать,
что конечно же они любят своих детей безусловно, и что это так,
несмотря на их использование стратегий, которые я (и другие
они таким образом приучают своих детей к дисциплине, потому что
любят их. Но я хочу вернуться к наблюдению, сделанному вскользь
ранее. То, что мы чувствуем к своим детям не важно настолько,
насколько важно, как эти чувства воспринимают они, и как, по их
мнению, мы к ним относимся. Есть известное наблюдение, что важно
не то, чему в школе учит учитель, а то, чему научаются ученики.
В семье то же самое. Важно то послание, которое получают наши
дети, а не то, которое мы посылаем.
Исследователи, изучающие результаты различных подходов к
дисциплине, не нашли легкого способа обнаружить и измерить то,
что происходит у людей в семьях. Во-первых, не всегда возможно
наблюдать важные моменты общения (или даже записать их на
пленку), так что многие эксперименты проводились в лабораториях,
где родителя и ребенка просили сделать что-то вместе. Иногда
родителям задают вопросы, или просят заполнить анкеты, о том,
какие методы воспитания они применяют. Если дети достаточно
взрослые, иногда спрашивают их о том, что делают их родители –
или делали, если они уже выросли.
У каждого из подходов есть свои недостатки, и выбор метода может
повлиять на результаты исследования. Если детей и родителей
спрашивают по отдельности о том, что происходит у них в семье,
они могут предложить совершенно разные варианты. Что интересно,
если есть объективный способ узнать правду, дети ни на миллиметр
не менее точны, чем свои родители, в описании их собственного
поведения.
Но важный вопрос заключается не в том, кто прав, что, когда
дело касается чувств, обычно не имеет ответа. Важнее то, чья
точка зрения имеет больше последствий для детей. Вот пример
одного исследования: дети, чьи родители признали, что используют
традиционные методы дисциплины, были не в худшем состоянии, чем
дети, чьи родители сказали, что не используют этих методов.
Однако, когда дети были поделены на тех, кто чувствовал, что
их родители применяют методы к ним, и кто этого не чувствовал,
разница была поразительной. Дети, которые сказали, что любовь
их родителей зависит от тех или иных условий, были гораздо
менее благополучны, по сравнению с детьми, которые считали,
что родители их любят вне зависимости от. Подробности данного
исследования мы обсудим позже, здесь я просто хотел подчеркнуть,
что не так важно в плане влияния на детей, что, по нашему мнению
мы делаем (или готовы поклясться, что не делаем), как то, как
это ощущают они.
В последние несколько лет выросло количество исследований,
посвященных условному подходу, и наиболее яркие примеры были
информация о более чем ста студентах колледжа, каждого из
которых спросили «зависела ли любовь родителей от того, выполнял
ли он, будучи ребенком, одно из четырех условий 1) хорошо учился
в школе 2) активно занимался спортом 3) был добрым и вежливым 4)
подавлял негативные эмоции, например, страх?». Студентам также
задавали еще несколько вопросов, в частности, «действительно
ли они себя так вели (прятали страх, прилежно учились, и так
Оказалось, что обусловленность любви как метод в какой-то мере
имела успех в достижении желаемого поведения. Дети, получавшие
одобрение родителей только при определенном поведении, несколько
чаще демонстрировали такое поведение, даже в колледже. Но цена
была существенна. Для начала, студенты, считающие, что родители
любили их условно, гораздо чаще чувствовали себя ненужными,
нелюбимыми, и, как результат, не любили и не принимали своих
родителей.
Думаю, можно себе представить, что если спросить любого из этих
родителей, они бы заявили: «Понятия не имею, откуда у моего сына
такие мысли! Я люблю его, что бы ни случилось». И только потому,
что исследователи решили интервьюировать уже взрослых детей
напрямую, они услышали совершенно иную – и пугающую – историю.
Многие из студентов считали, что им постоянно отказывали в любви
и внимании, если они не делали достаточно, чтобы впечатлить,
или подчиниться родителям – и именно у этих детей отношения с
родителями были наиболее натянутыми.
Чтобы подтвердить найденное, было проведено второе исследование,
на этот было опросшено около сотни матерей подросших детей. И
этому поколению «условная» любовь» нанесла урон. Те матери,
которые сами, будучи детьми, чувствовали, что их любят только,
когда они соответствуют ожиданиям родителей, чувствовали себя
гораздо менее стоящими и во взрослом возрасте. Что интересно,
они применяли точно такой же подход, когда становились сами
родителями. Матери использовали подход обусловленной любви в
воспитании несмотря на то, что эта стратегия имела негативный
эффект на них.
Хотя это первое исследование, насколько мне известно,
демонстрирующее как традиционные условные методы воспитания
могут передаваться детям, и другие психологи обнаружили
похожие подтверждение эффекта такого воспитания. Некоторые из
них обсуждаются в следующей главе, описывающей два основных
вида «условного» отношения к детям. Но даже в на поверхности,
результаты очевидно плохи. Например, группа исследователей
из университета Денвера показали, что подростки, которые
ощущают, что должны выполнить некоторые условия, чтобы заслужить
благосклонность родителей, перестают любить себя. Это, в свою
очередь, приводит подростка к созданию «искусственного я» - то
есть попытке притвориться человеком, которого родители будут
любить. Этот отчаянный порыв быть принятым часто ассоциируется
с депрессией, чувством безнадежности, тенденцией терять связь с
истинным «я». В какой-то момент такие подростки могут даже не
знать, кто они на самом деле, ведь они столько усилий приложили,
чтобы стать тем, кем он не являются.
В течение многих лет, исследователи обнаруживали, что «чем
большему количеству условий должен соответствовать индивидуум,
чтобы получить поддержку и любовь, тем более занижено у него
чувство собственной ценности». Когда детей любят только при
определенных условиях, они склонны принимать себя только при
определенных условиях. Напротив, те, кто чувствует, что их
принимают безусловно – родители, или даже, согласно некоторым
исследованиям, учителя, - обычно относятся к себе гораздо
лучше», - как и предсказывал Карл Роджерс.
Это все приводит нас к главной цели этой книги, центральному
вопросу, над которым я предлагаю вам подумать. В анкетах,
используемых при исследованиях обусловленности родительской
любви, подростка или молодого человека обычно просят
поставить «полностью согласен», «согласен», «отношусь
нейтрально», «не согласен», «полностью не согласен» в ответ на
утверждения, например «Моя мама поддерживала во мне чувство
любящего понимания, даже в самых худших конфликтах и ссорах»,
или «когда мой отец не согласен со мной, я знаю, что он все
равно любит меня». Как бы вы хотели, чтобы ваш ребенок ответил
на такие вопросы через 10-15 лет, и как вы думаете, они ответят?
Давно обещалась, начну выкладывать перевод книги, которая, пожалуй, стала для меня одной из наиболее важных, и ответила на многие смутные сомнения, которые начинали бродить в душе от чтения всевозможной литературы для родителей. Я еще в процессе перевода, поэтому постепенно замедлюсь.
Если кто-то посчитает, что стоит выложить в какое-нибудь сообщество - welcome, давайте ссылки.
Элфи Коэн
Безусловные Родители
Как уйти от поощрений и наказаний к любви и пониманию
ГЛАВА 1
Обусловленная любовь.
Иногда мне бывает приятно подумать, что, несмотря на все ошибки, которые я совершил (и продолжу совершать) в качестве родителя, мой ребенок вырастет хорошим человеком по той простой причине, что я искренне его люблю. В конце концов, любовь все лечит. Все что нам нужно – это любовь. Любовь – это когда не нужно извиняться, что сорвался вчера утром на кухне.
Это успокоительная мысль базируется на принципе, что существует некая штука, под названием Родительская Любовь, некая субстанция, которую можно поставлять своим детям в большем или меньшем количестве (естественно, чем больше, тем лучше). А что, если это предположение окажется непростительным упрощением? Что, если есть разные способы любить ребенка, и не все они одинаково хороши? Психоаналитик Алиса Миллер однажды заметила, что, - «вполне возможно искренне и глубоко любить ребенка – но не той любовью, которая ему нужна». Если она права, то правильный вопрос – это не «любим ли мы?» – и даже не «насколько мы любим?» своих детей. Он в том, как мы их любим.
Если мы с этим соглашаемся, то достаточно быстро мы можем найти большой список видов родительской любви, а также предположений, какая лучше. Данная книга имеет своей целью рассмотреть одно такое важное отличие – а именно между любовью детей за то, как они себя ведут, и любовью детей теми, кто они есть. Первый вид любви «условен», то есть дети могут ее заслужить, ведя себя тем образом, которым мы считаем приемлемым, или соответствуя нашим стандартам. Второй вид любви – безусловен: он не зависит от того, как дети себя ведут, или насколько они успешны или талантливы или воспитаны, или что-то еще.
Я хочу защитить идею Безусловного Родительства как с точки зрения его ценности, так и с точки зрения его последствий. Ценность его заключается прежде всего в том, что дети просто- напросто не обязаны заслуживать нашего одобрения. Мы должны любить их, как говорит мой друг Дебора, «без всяких причин». Более того, считается даже не то, уверены ли мы, что любим их безусловно, а уверены ли они, что это так.
Что касается последствий, то я готов предсказать, что безусловная любовь к детям принесет положительный эффект. Это не только правильно, говоря о морали, но и разумно. Детям необходимо быть любимыми такими, какие они есть, за то, какие они есть. Тогда они способны принимать себя, на фундаментальном уровне, как хороших людей, даже если они терпят неудачу или провал. Если эта базисная потребность удовлетворена, они более свободны и способны принимать других людей, и помогать им. Безусловная любовь, говоря коротко, это то, что нужно – чтобы дети цвели.
Однако, нас, родителей, постоянно тянут в направлении постановки условий нашему одобрению. Нас к этому влекут не только убеждения, в которых растили нас самих, но и то, как, собственно, нас растили. Можно сказать, мы обусловлены быть условными, и корни этого проросли глубоко в сознании: безусловное принятие редко даже в качестве идеала. Набранное в поисковике Интернета, это сочетание чаще всего ведет на дискуссии о религии или домашних животных. Оказывается, большинству людей сложно представить любовь без обязательств.
Относительно ребенка, такие обязательства обычно лежат в сфере «хорошего поведения», или «успехов». Данная и следующие три главы исследуют вопросы поведения, особенно того, насколько большинство популярных стратегий воспитания позволяет детям чувствовать любовь и принятие только если они поступают согласно нашим указаниям. Глава 5, в свою очередь, рассмотрит, как некоторые дети приходят к выводу, что любовь их родителей базируется на их достижениях - например, в спорте или в школе.
Во второй части книги я выдвину конкретные предложения о том, как мы можем уйти от «обусловленного подхода и предложить что-то более близкое той любви, которая нужна нашим детям. Но, для начала, давайте рассмотрим более широко идею Обусловленного Воспитания: какие идеи, лежат в его основе (и отличают его от безусловного принятия), и какой эффект оно оказывает на детей на самом деле.
Два Способа Растить Детей: Основополагающие Допущения
Моя дочь, Эбигэйл, переживала трудный период в течение нескольких месяцев после того, как ей исполнилось 4 года, который, скорее всего, был связан с прибытием младшего «соперника». Она стала сопротивляться просьбам, вредничать, кричать, топать ногами. Обычные процедуры и события дня переросли в битву силы воли. В один из вечеров, я помню, она пообещала, что пойдет в ванную сразу после ужина. Обещания она не выполнила, а после мягкого напоминания, начала кричать в ответ так громко, что разбудила своего младшего брата. Когда мы попросили ее вести себя потише, она снова начала кричать.
Так вот вопрос: после того, как крики стихли, стоило ли мне и моей жене следовать обычным частям режима, то есть посидеть в обнимку и почитать вместе сказку на ночь? Традиционный подход к воспитанию отвечает на этот вопрос отрицательно: тем самым мы наградим неприемлемое поведение. Эти приятные события стоит временно отменить, сказав ей вежливо, но твердо, что таковы «последствия» ее поведения.
Такой подход звучит успокоительно знакомо для большинства из нас, и соответствует тому, что вы прочитаете в большинстве книг по воспитанию детей. Более того, должен признать, что на каком-то уровне и я бы почувствовал удовлетворение от восстановления закона, потому что я был серьезно рассержен ее непослушанием. Я бы, как родитель, проявил твердость, и дал бы ей понять, что так вести себя непозволительно.
Я бы вернул бразды правления себе.
Подход «безусловный», однако, предполагает, что от такого соблазна следует воздержаться, и что нам действительно стоит посидеть в обнимку и почитать на ночь книжку, как обычно. Однако это не означает, что нам следует просто проигнорировать случившееся. «Безусловное Родительство» - это не еще одно модное словечко, означающее позволение детям делать все, что вздумается. Очень важно (когда гроза прошла), поговорить, подумать вместе, сделать выводы – именно это мы и сделали с Эбигэйл после прочтения ее вечерней книжки. Какой бы урок мы ни хотели, чтобы она усвоила, он имеет гораздо больше шансов к усвоению, если она будет знать, что наша любовь к ней не померкла от того, как она себя вела.
Думали ли мы сознательно о них или нет, эти два стиля воспитания детей базируются на совершенно разных убеждениях о психологии, о детях, и даже о свойстве человеческой натуры. Для начала, традиционный подход очень близок к школе, называемой бихевиоризм, связанной с Ф.Б. Скиннером. Наиболее яркая характеристика этой школы, как и следует из названия, это сосредоточение внимания на поведении. С ее точки зрения в людях важно то, что можно увидеть и измерить. Мы не видим желания или страха, поэтому нам стоит сконцентрироваться на том, как люди поступают.
Более того, все поведение может начинаться и заканчиваться, закрепляться или убывать, исключительно на базе того, насколько оно «подкрепляется». Бихевиористы считают, что все, что мы делаем, базируется на некоторой награде, предлагаемой нам намеренно, или получаемой естественно. Если ребенок выражает свою любовь к родителю, или делится десертом со сверстником, то он делает это потому, что в прошлом это приводило к приятным последствиям.
Если вкратце, то внешние силы, а именно как некто был в прошлом награжден (или наказан), отвечают за то, как мы поступаем, а то, как мы поступаем - в сумме означает собственно, кто мы есть. Даже люди, никогда не читавшие книг Скиннера, похоже, приняли на веру данные предположения. Когда родители или учителя постоянно говорят о «поведении» ребенка, получается, что не имеет значение ничто, кроме того, что лежит на поверхности. Вопрос не в том, кем являются дети, или что они чувствуют или думают, или в чем нуждаются. Можно забыть о ценностях и мотивах, идея в том, чтобы изменить то, как они поступают. Это, естественно, является приглашением положиться на методики дисциплины, направленные на то, чтобы заставить детей вести себя – или перестать вести себя – каким-то образом.
Более специфический пример бихевиоризма, с которым мы встречаемся каждый день: родители, которые вынуждают детей извиниться, после того, как они совершили что-то плохое или недостойное («Скажи «прости пожалуйста»). Посмотрим, что же здесь происходит. Неужели родители считают, что, заставив ребенка произнести данную фразу, они автоматически заставят его испытать искреннее сожаление, несмотря на то, что все говорит о совершенно противоположном? Или, что еще хуже, думают ли они вообще о том, чувствует ли сожаление ребенок, потому что искреннее чувство не имеет значения, но важно, чтобы были сказаны правильные слова? Обязательные извинения учат детей в основном одному – говорить то, что они не думают – то есть, лгать.
Но это не единственный практический случай, который стоит пересмотреть. Это один из множества возможных примеров, как мышление по школе Скиннера – а именно внимание к поведению – сузило наше понимание детей и деформировало наше к ним отношение. Мы видим это в техниках, обучающих младенцев засыпать самостоятельно, или ходить на горшок. С точки зрения этих методик, почему ребенок хнычет в темноте – не так важно. Может быть ему страшно, или скучно, или одиноко, или он хочет есть, или что-то еще. Точно также, не важно, почему ребенок не хочет писать в горшок, когда родители его об этом просят. Эксперты, предлагающие пошаговые техники приучения ребенка ко сну одному, или предлагающие награждать детей стикерами, золотыми звездочками или возгласами восхищения за то, что ребенок испачкал горшок, беспокоятся не о мыслях, чувствах или намерениях, порождающих поведение, а о самом поведении. (Хотя я не вел таких подсчетов, я бы хотел пока предложить следующее правило: ценность книги о воспитании детей обратно пропорциональна количеству раз, в котором в книге встречается слово «поведение»).
Давайте вернемся к Эбигэйл. Традиционный подход предполагает, что чтение ей на ночь, или другие способы выражения нашей постоянной к ней любви, только поспособствуют тому, что она устроит очередной скандал. Она усвоит, что отказываться от ванной и будить младенца – допустимо, потому что воспримет наше выражение любви, как подкрепление того, что она только что сделала.
Безусловные Родители смотрят на эту ситуацию, да и вообще на человеческую природу совершенно иначе. Для начала, этот подход предлагает нам подумать, что причины, по которым Эбигэйл устроила скандал, лежат скорее изнутри, чем извне. Вовсе необязательно, что ее поступки можно объяснить, чисто механически, глядя на внешние факторы, такие, как позитивное подкрепление подобного поведения в прошлом. Возможно, ее охватывают страхи, названия которым она не знает, или отчаяние, выразить которое она не в состоянии.
Безусловный подход к родительской любви предполагает, что поведение – это всего лишь внешнее выражение чувств и мыслей, потребностей и намерений. Говоря еще короче – важен ребенок, который себя как-то ведет, а не то, как он себя ведет. Дети – это не животные, подлежащие дрессировке, и не компьютеры, подлежащие программированию предсказуемо реагировать на вводимую информацию. Они ведут себя каким-то, а не иным образом, вследствие множества различных причин, многие из которых сложно отделить. Но мы не можем игнорировать причины, и реагировать только на проявления, то есть, поведение. Более того, каждая из причин скорее всего требует совершенно разного подхода. Если предположить, что Эбигэйл действительно вела себя несносно, потому что беспокоилась о том, что мы так много внимания уделяем ее новорожденному брату, то мы должны разбираться именно с этим, а вовсе не запрещать ей проявлять страх каким-то способом.
Сквозь все наши усилия понять и разобраться со специфическими причинами специфического поведения, проходит основной императив: Ей необходимо знать, что мы ее любим, что бы ни случилось. Более того, ей особенно важно иметь возможность обнять нас сегодня вечером, чтобы убедиться на деле, что наша любовь к ней неизменна. Именно это поможет ей пережить трудный период.
В любом случае, какие либо наказания никогда не будут конструктивными. Скорее всего, она снова начнет плакать и скандалить. И даже если временно удастся заставить ее замолчать – или не позволить выразить что-то, что она будет чувствовать завтра, из страха, что мы от нее отвернемся, - общий эффект вряд ли будет положительным. Это именно так, потому что, во-первых, наказание совершенно не имеет отношения к тому, что происходит в ее голове, а во-вторых, то, что мы называем «преподать урок», она скорее всего воспримет как «отсутствие любви».
В общем смысле, это сделает ее более несчастной, возможно, заставит чувствовать одиночество, отсутствие поддержки, понимания. В конкретном же смысле это научит ее, что ее любят – и она достойна любви – когда она ведет себя так, как хотим мы. Те исследования, которые проводились, и которые я рассмотрю ниже, говорят о том, что любое наказание только все ухудшит.
Так как я думал об этих вещах многие годы, я пришел к выводу, что традиционный подход к воспитанию не может объясняться только бихевиоризмом. Что-то там еще такое есть. Еще раз, представьте нашу ситуацию: ребенок скандалит, явно рассержен, а когда она успокаивается, папа ложится с ней рядом, обнимает ее, и читает ей сказку. В ответ, любой традиционный родитель воскликнет: «Нет, нет, вы только закрепляете плохое поведение! Вы учите ее, что так вести себя допустимо!».
Такая интерпретация включает в себя не только предположение о том, чему дети учатся в каждой ситуации, или даже о том, как они учатся. Она включает в себя крайне грустный взгляд на детей – и, говоря шире, на всю человеческую природу. Она предполагает, что, если дать им шанс, дети начнут пользоваться нашей слабостью. Дай им палец, они откусят руку. Они извлекут самый худший из возможных уроков из неоднозначной ситуации (не урок «меня любят, несмотря ни на что», а урок «ура! скандалить и вредничать можно!»). Безусловное принятие будет интерпретировано, как позволение проявлять эгоизм, жадность, бесцеремонность, требовательность. Таким образом, по крайней мере частично, традиционный подход к воспитанию базируется на циничном убеждении, что принятие детей такими, какие они есть, позволяет им вести себя плохо, потому что, получается, такие они и есть.
В контрасте с этим, безусловный подход к родительской любви начнет с того, что у Эбигэйл не было цели причинить нам вреда. Она не злонамеренна. Она сообщает мне единственным доступным ей способом, что что-то не так. Возможно, это что-то произошло недавно, или копилось уже давно. Этот подход предполагает веру в детей, бросает вызов предположению, что они извлекут неверный урок из выражения любви, или что они будут вести себя плохо, если знают, что им ничего за это не будет.
Такая перспектива не является идеалистической или романтической, и не отрицает того, что дети, да и взрослые, зачастую совершают отвратительные поступки. Детям нужно помогать и детей нужно направлять, да, но они – не маленькие монстры, которых надо усмирять и приструнять. У них есть способность проявлять как сочувствие, так и агрессию, эгоизм и альтруизм, соревноваться и сотрудничать. В основном это зависит от того, как их воспитали, включая, помимо многого – чувствовали ли они безусловную любовь. И когда ваш ребенок утраивает истерику на пустом месте, или отказывается идти мыться, когда пообещал это сделать – чаще всего это можно объяснить его возрастом – неспособностью понять источник своего дискомфорта, или неумением выражать чувства более подходящим способом, или помнить и выполнять свои обещания. В важных моментах, выбор между традиционным и безусловным подходом – это выбор между двумя радикально противоположными взглядами на человеческую природу.
Однако есть еще один набор положений, которые нам стоит рассмотреть подробнее. В нашем обществе мы считаем, что все хорошее должно быть непременно заслуженно, а не раздаваться просто так. До такой степени, что некоторые впадают в ярость, если данный принцип нарушается. Обратите внимание, например, на враждебность, которую многие испытывают к пособиям, и людям, которые на них живут. Или на широкое распространение схем оплаты труда по достижениям. Или на учителей, которые считают все приятное, например, отдых от заданий – наградой за то, что ученик хорошо выполняет требования учителя.
В конце концов, традиционный подход к воспитанию отражает тенденцию видеть практически любой тип человеческих взаимоотношений, даже между членами семьи, как некий вид экономических транзакций. Закон рынка – спрос и предложение, баш на баш – достигли статуса универсальных и абсолютных принципов, как будто все в нашей жизни, включая то, как мы растим своих детей, аналогично покупке машины или аренде квартиры.
Один из авторов книг для родителей – бихевиорист, что не случайно, - выразил это так: «Если я хочу отвести ребенка покататься на аттракционах, или даже если я хочу просто обнять и поцеловать ее, я должен сначала удостовериться, что она это заслуживает». Прежде чем вы отмахнетесь от этого, как от взгляда одного ненормального, подумайте о том, что известный психолог, Диана Баумринд, выдвинула подобный аргумент против безусловной любви, говоря, что «закон взаимности, платы за получаемое – это закон жизни, который касается всех нас».
Даже многие авторы и психотерапевты, которые не говорят о проблеме напрямую, тем не менее склонны полагаться на некую форму экономической модели. Если читать между строк, то их советы основаны на убеждении, что когда дети не ведут себя так, как нам хочется, то они должны быть насколько-то лишены того, что им нравится. В конце концов, люди не должны получать что-то незаслуженно. Даже счастье. Даже любовь.
Сколько раз вы слышали эту фразу, произносимую эмоционально, требовательно – это «привилегия, а не право»? Иногда я фантазирую, как можно бы было провести исследование типа личности людей, которые склонны так думать. Представьте человека, который настаивает, что все, от мороженого до внимания, должно выдаваться в зависимости от того, как дети себя ведут, а не просто так. Вы можете представить себе, как выглядит такой человек? Какое у него выражение лица? Насколько он счастлив? Нравится ли ему находиться с детьми в принципе? Хотели бы вы себе такого друга?
Также, когда я слышу фразу «привилегия, а не право», я всегда думаю, а что говорящий может посчитать правом? Если что-то, что человеческим существам дано по праву? Неужели нет отношений, которые мы бы предпочли исключить из законов экономики? Это правда, что взрослые рассчитывают, что за их работу им заплатят, так же, как они понимают, что за еду и другие вещи надо заплатить. Но вопрос в том, исключаем ли мы, или при каких обстоятельствах мы исключаем из закона «баш на баш» наши отношения с близкими и друзьями. Социальные психологи заметили, что действительно есть люди, с которыми мы вступаем в отношения взаимообмена: я сделаю что-то для тебя, если ты сделаешь что-то для меня (или дашь мне что-то). Но они также добавляют, что это не так, да и мы не хотели бы, чтобы это было так, во всех наших отношениях, многие из которых основаны на любви, а не на взаимообмене. Более того, одно из исследований выявило, что люди, рассматривающие свои отношения с супругом через призму взаимообмена, которые беспокоятся, чтобы получать столько же, сколько они отдают, склонны быть менее счастливы в браке.
Когда наши дети вырастают, у них будет масса возможностей принять участие в экономических взаимодействиях, в роли покупателей или работников, в сфере, где личный интерес – это главное, а условия сделки могут быть точно просчитаны в каждом случае. Но Безусловные Родители настаивают, что семья – это убежище, оазис, где можно укрыться от таких взаимоотношений. В частности, за любовь родителя не нужно платить никак. Это в самом простом и чистом смысле подарок. Это право любого ребенка.
Если вы с этим согласны, если остальные положения Безусловного подхода находят у вас в душе отклик – а именно, что мы должны смотреть на ребенка целостно, а не только на его поведение, что не стоит предполагать за ребенком худшие намерения, и так далее – тогда стоит поставить под сомнение методики традиционного воспитания, которые базируются на прямо противоположных убеждениях. Суммировать данные практические подходы можно, назвать их техниками, применяемыми к детям, чтобы добиться послушания. В противоположность этому, подходы, предлагаемые во второй части книги, естественным образом вытекают из подхода безусловной родительской любви – это совместные с детьми усилия, которые помогут им вырасти хорошими людьми, умеющими принимать достойные решения.
Как уйти от поощрений и наказаний к любви и пониманию
ГЛАВА 1
Обусловленная любовь.
Иногда мне бывает приятно подумать, что, несмотря на все ошибки, которые я совершил (и продолжу совершать) в качестве родителя, мой ребенок вырастет хорошим человеком по той простой причине, что я искренне его люблю. В конце концов, любовь все лечит. Все что нам нужно - это любовь. Любовь - это когда не нужно извиняться, что сорвался вчера утром на кухне.
Это успокоительная мысль базируется на принципе, что существует некая штука, под названием Родительская Любовь, некая субстанция, которую можно поставлять своим детям в большем или меньшем количестве (естественно, чем больше, тем лучше). А что, если это предположение окажется непростительным упрощением? Что, если есть разные способы любить ребенка, и не все они одинаково хороши? Психоаналитик Алиса Миллер однажды заметила, что, - «вполне возможно искренне и глубоко любить ребенка - но не той любовью, которая ему нужна». Если она права, то правильный вопрос - это не «любим ли мы?» - и даже не «насколько мы любим?» своих детей. Он в том, как мы их любим.
Если мы с этим соглашаемся, то достаточно быстро мы можем найти большой список видов родительской любви, а также предположений, какая лучше. Данная книга имеет своей целью рассмотреть одно такое важное отличие - а именно между любовью детей за то, как они себя ведут, и любовью детей теми, кто они есть. Первый вид любви «условен», то есть дети могут ее заслужить, ведя себя тем образом, которым мы считаем приемлемым, или соответствуя нашим стандартам. Второй вид любви - безусловен: он не зависит от того, как дети себя ведут, или насколько они успешны или талантливы или воспитаны, или что-то еще.
Я хочу защитить идею Безусловного Родительства как с точки зрения его ценности, так и с точки зрения его последствий. Ценность его заключается прежде всего в том, что дети просто- напросто не обязаны заслуживать нашего одобрения. Мы должны любить их, как говорит мой друг Дебора, «без всяких причин». Более того, считается даже не то, уверены ли мы, что любим их безусловно, а уверены ли они, что это так.
Что касается последствий, то я готов предсказать, что безусловная любовь к детям принесет положительный эффект. Это не только правильно, говоря о морали, но и разумно. Детям необходимо быть любимыми такими, какие они есть, за то, какие они есть. Тогда они способны принимать себя, на фундаментальном уровне, как хороших людей, даже если они терпят неудачу или провал. Если эта базисная потребность удовлетворена, они более свободны и способны принимать других людей, и помогать им. Безусловная любовь, говоря коротко, это то, что нужно - чтобы дети цвели.
Однако, нас, родителей, постоянно тянут в направлении постановки условий нашему одобрению. Нас к этому влекут не только убеждения, в которых растили нас самих, но и то, как, собственно, нас растили. Можно сказать, мы обусловлены быть условными, и корни этого проросли глубоко в сознании: безусловное принятие редко даже в качестве идеала. Набранное в поисковике Интернета, это сочетание чаще всего ведет на дискуссии о религии или домашних животных. Оказывается, большинству людей сложно представить любовь без обязательств.
Относительно ребенка, такие обязательства обычно лежат в сфере «хорошего поведения», или «успехов». Данная и следующие три главы исследуют вопросы поведения, особенно того, насколько большинство популярных стратегий воспитания позволяет детям чувствовать любовь и принятие только если они поступают согласно нашим указаниям. Глава 5, в свою очередь, рассмотрит, как некоторые дети приходят к выводу, что любовь их родителей базируется на их достижениях - например, в спорте или в школе.
Во второй части книги я выдвину конкретные предложения о том, как мы можем уйти от «обусловленного подхода и предложить что-то более близкое той любви, которая нужна нашим детям. Но, для начала, давайте рассмотрим более широко идею Обусловленного Воспитания: какие идеи, лежат в его основе (и отличают его от безусловного принятия), и какой эффект оно оказывает на детей на самом деле.
Два Способа Растить Детей: Основополагающие Допущения
Моя дочь, Эбигэйл, переживала трудный период в течение нескольких месяцев после того, как ей исполнилось 4 года, который, скорее всего, был связан с прибытием младшего «соперника». Она стала сопротивляться просьбам, вредничать, кричать, топать ногами. Обычные процедуры и события дня переросли в битву силы воли. В один из вечеров, я помню, она пообещала, что пойдет в ванную сразу после ужина. Обещания она не выполнила, а после мягкого напоминания, начала кричать в ответ так громко, что разбудила своего младшего брата. Когда мы попросили ее вести себя потише, она снова начала кричать.
Так вот вопрос: после того, как крики стихли, стоило ли мне и моей жене следовать обычным частям режима, то есть посидеть в обнимку и почитать вместе сказку на ночь? Традиционный подход к воспитанию отвечает на этот вопрос отрицательно: тем самым мы наградим неприемлемое поведение. Эти приятные события стоит временно отменить, сказав ей вежливо, но твердо, что таковы «последствия» ее поведения.
Такой подход звучит успокоительно знакомо для большинства из нас, и соответствует тому, что вы прочитаете в большинстве книг по воспитанию детей. Более того, должен признать, что на каком-то уровне и я бы почувствовал удовлетворение от восстановления закона, потому что я был серьезно рассержен ее непослушанием. Я бы, как родитель, проявил твердость, и дал бы ей понять, что так вести себя непозволительно.
Я бы вернул бразды правления себе.
Подход «безусловный», однако, предполагает, что от такого соблазна следует воздержаться, и что нам действительно стоит посидеть в обнимку и почитать на ночь книжку, как обычно. Однако это не означает, что нам следует просто проигнорировать случившееся. «Безусловное Родительство» - это не еще одно модное словечко, означающее позволение детям делать все, что вздумается. Очень важно (когда гроза прошла), поговорить, подумать вместе, сделать выводы - именно это мы и сделали с Эбигэйл после прочтения ее вечерней книжки. Какой бы урок мы ни хотели, чтобы она усвоила, он имеет гораздо больше шансов к усвоению, если она будет знать, что наша любовь к ней не померкла от того, как она себя вела.
Думали ли мы сознательно о них или нет, эти два стиля воспитания детей базируются на совершенно разных убеждениях о психологии, о детях, и даже о свойстве человеческой натуры. Для начала, традиционный подход очень близок к школе, называемой бихевиоризм, связанной с Ф.Б. Скиннером. Наиболее яркая характеристика этой школы, как и следует из названия, это сосредоточение внимания на поведении. С ее точки зрения в людях важно то, что можно увидеть и измерить. Мы не видим желания или страха, поэтому нам стоит сконцентрироваться на том, как люди поступают.
Более того, все поведение может начинаться и заканчиваться, закрепляться или убывать, исключительно на базе того, насколько оно «подкрепляется». Бихевиористы считают, что все, что мы делаем, базируется на некоторой награде, предлагаемой нам намеренно, или получаемой естественно. Если ребенок выражает свою любовь к родителю, или делится десертом со сверстником, то он делает это потому, что в прошлом это приводило к приятным последствиям.
Если вкратце, то внешние силы, а именно как некто был в прошлом награжден (или наказан), отвечают за то, как мы поступаем, а то, как мы поступаем - в сумме означает собственно, кто мы есть. Даже люди, никогда не читавшие книг Скиннера, похоже, приняли на веру данные предположения. Когда родители или учителя постоянно говорят о «поведении» ребенка, получается, что не имеет значение ничто, кроме того, что лежит на поверхности. Вопрос не в том, кем являются дети, или что они чувствуют или думают, или в чем нуждаются. Можно забыть о ценностях и мотивах, идея в том, чтобы изменить то, как они поступают. Это, естественно, является приглашением положиться на методики дисциплины, направленные на то, чтобы заставить детей вести себя - или перестать вести себя - каким-то образом.
Более специфический пример бихевиоризма, с которым мы встречаемся каждый день: родители, которые вынуждают детей извиниться, после того, как они совершили что-то плохое или недостойное («Скажи «прости пожалуйста»). Посмотрим, что же здесь происходит. Неужели родители считают, что, заставив ребенка произнести данную фразу, они автоматически заставят его испытать искреннее сожаление, несмотря на то, что все говорит о совершенно противоположном? Или, что еще хуже, думают ли они вообще о том, чувствует ли сожаление ребенок, потому что искреннее чувство не имеет значения, но важно, чтобы были сказаны правильные слова? Обязательные извинения учат детей в основном одному - говорить то, что они не думают - то есть, лгать.
Но это не единственный практический случай, который стоит пересмотреть. Это один из множества возможных примеров, как мышление по школе Скиннера - а именно внимание к поведению - сузило наше понимание детей и деформировало наше к ним отношение. Мы видим это в техниках, обучающих младенцев засыпать самостоятельно, или ходить на горшок. С точки зрения этих методик, почему ребенок хнычет в темноте - не так важно. Может быть ему страшно, или скучно, или одиноко, или он хочет есть, или что-то еще. Точно также, не важно, почему ребенок не хочет писать в горшок, когда родители его об этом просят. Эксперты, предлагающие пошаговые техники приучения ребенка ко сну одному, или предлагающие награждать детей стикерами, золотыми звездочками или возгласами восхищения за то, что ребенок испачкал горшок, беспокоятся не о мыслях, чувствах или намерениях, порождающих поведение, а о самом поведении. (Хотя я не вел таких подсчетов, я бы хотел пока предложить следующее правило: ценность книги о воспитании детей обратно пропорциональна количеству раз, в котором в книге встречается слово «поведение»).
Давайте вернемся к Эбигэйл. Традиционный подход предполагает, что чтение ей на ночь, или другие способы выражения нашей постоянной к ней любви, только поспособствуют тому, что она устроит очередной скандал. Она усвоит, что отказываться от ванной и будить младенца - допустимо, потому что воспримет наше выражение любви, как подкрепление того, что она только что сделала.
Безусловные Родители смотрят на эту ситуацию, да и вообще на человеческую природу совершенно иначе. Для начала, этот подход предлагает нам подумать, что причины, по которым Эбигэйл устроила скандал, лежат скорее изнутри, чем извне. Вовсе необязательно, что ее поступки можно объяснить, чисто механически, глядя на внешние факторы, такие, как позитивное подкрепление подобного поведения в прошлом. Возможно, ее охватывают страхи, названия которым она не знает, или отчаяние, выразить которое она не в состоянии.
Безусловный подход к родительской любви предполагает, что поведение - это всего лишь внешнее выражение чувств и мыслей, потребностей и намерений. Говоря еще короче - важен ребенок, который себя как-то ведет, а не то, как он себя ведет. Дети - это не животные, подлежащие дрессировке, и не компьютеры, подлежащие программированию предсказуемо реагировать на вводимую информацию. Они ведут себя каким-то, а не иным образом, вследствие множества различных причин, многие из которых сложно отделить. Но мы не можем игнорировать причины, и реагировать только на проявления, то есть, поведение. Более того, каждая из причин скорее всего требует совершенно разного подхода. Если предположить, что Эбигэйл действительно вела себя несносно, потому что беспокоилась о том, что мы так много внимания уделяем ее новорожденному брату, то мы должны разбираться именно с этим, а вовсе не запрещать ей проявлять страх каким-то способом.
Сквозь все наши усилия понять и разобраться со специфическими причинами специфического поведения, проходит основной императив: Ей необходимо знать, что мы ее любим, что бы ни случилось. Более того, ей особенно важно иметь возможность обнять нас сегодня вечером, чтобы убедиться на деле, что наша любовь к ней неизменна. Именно это поможет ей пережить трудный период.
В любом случае, какие либо наказания никогда не будут конструктивными. Скорее всего, она снова начнет плакать и скандалить. И даже если временно удастся заставить ее замолчать - или не позволить выразить что-то, что она будет чувствовать завтра, из страха, что мы от нее отвернемся, - общий эффект вряд ли будет положительным. Это именно так, потому что, во-первых, наказание совершенно не имеет отношения к тому, что происходит в ее голове, а во-вторых, то, что мы называем «преподать урок», она скорее всего воспримет как «отсутствие любви».
В общем смысле, это сделает ее более несчастной, возможно, заставит чувствовать одиночество, отсутствие поддержки, понимания. В конкретном же смысле это научит ее, что ее любят - и она достойна любви - когда она ведет себя так, как хотим мы. Те исследования, которые проводились, и которые я рассмотрю ниже, говорят о том, что любое наказание только все ухудшит.
Так как я думал об этих вещах многие годы, я пришел к выводу, что традиционный подход к воспитанию не может объясняться только бихевиоризмом. Что-то там еще такое есть. Еще раз, представьте нашу ситуацию: ребенок скандалит, явно рассержен, а когда она успокаивается, папа ложится с ней рядом, обнимает ее, и читает ей сказку. В ответ, любой традиционный родитель воскликнет: «Нет, нет, вы только закрепляете плохое поведение! Вы учите ее, что так вести себя допустимо!».
Такая интерпретация включает в себя не только предположение о том, чему дети учатся в каждой ситуации, или даже о том, как они учатся. Она включает в себя крайне грустный взгляд на детей - и, говоря шире, на всю человеческую природу. Она предполагает, что, если дать им шанс, дети начнут пользоваться нашей слабостью. Дай им палец, они откусят руку. Они извлекут самый худший из возможных уроков из неоднозначной ситуации (не урок «меня любят, несмотря ни на что», а урок «ура! скандалить и вредничать можно!»). Безусловное принятие будет интерпретировано, как позволение проявлять эгоизм, жадность, бесцеремонность, требовательность. Таким образом, по крайней мере частично, традиционный подход к воспитанию базируется на циничном убеждении, что принятие детей такими, какие они есть, позволяет им вести себя плохо, потому что, получается, такие они и есть.
В контрасте с этим, безусловный подход к родительской любви начнет с того, что у Эбигэйл не было цели причинить нам вреда. Она не злонамеренна. Она сообщает мне единственным доступным ей способом, что что-то не так. Возможно, это что-то произошло недавно, или копилось уже давно. Этот подход предполагает веру в детей, бросает вызов предположению, что они извлекут неверный урок из выражения любви, или что они будут вести себя плохо, если знают, что им ничего за это не будет.
Такая перспектива не является идеалистической или романтической, и не отрицает того, что дети, да и взрослые, зачастую совершают отвратительные поступки. Детям нужно помогать и детей нужно направлять, да, но они - не маленькие монстры, которых надо усмирять и приструнять. У них есть способность проявлять как сочувствие, так и агрессию, эгоизм и альтруизм, соревноваться и сотрудничать. В основном это зависит от того, как их воспитали, включая, помимо многого - чувствовали ли они безусловную любовь. И когда ваш ребенок утраивает истерику на пустом месте, или отказывается идти мыться, когда пообещал это сделать - чаще всего это можно объяснить его возрастом - неспособностью понять источник своего дискомфорта, или неумением выражать чувства более подходящим способом, или помнить и выполнять свои обещания. В важных моментах, выбор между традиционным и безусловным подходом - это выбор между двумя радикально противоположными взглядами на человеческую природу.
Однако есть еще один набор положений, которые нам стоит рассмотреть подробнее. В нашем обществе мы считаем, что все хорошее должно быть непременно заслуженно, а не раздаваться просто так. До такой степени, что некоторые впадают в ярость, если данный принцип нарушается. Обратите внимание, например, на враждебность, которую многие испытывают к пособиям, и людям, которые на них живут. Или на широкое распространение схем оплаты труда по достижениям. Или на учителей, которые считают все приятное, например, отдых от заданий - наградой за то, что ученик хорошо выполняет требования учителя.
В конце концов, традиционный подход к воспитанию отражает тенденцию видеть практически любой тип человеческих взаимоотношений, даже между членами семьи, как некий вид экономических транзакций. Закон рынка - спрос и предложение, баш на баш - достигли статуса универсальных и абсолютных принципов, как будто все в нашей жизни, включая то, как мы растим своих детей, аналогично покупке машины или аренде квартиры.
Один из авторов книг для родителей - бихевиорист, что не случайно, - выразил это так: «Если я хочу отвести ребенка покататься на аттракционах, или даже если я хочу просто обнять и поцеловать ее, я должен сначала удостовериться, что она это заслуживает». Прежде чем вы отмахнетесь от этого, как от взгляда одного ненормального, подумайте о том, что известный психолог, Диана Баумринд, выдвинула подобный аргумент против безусловной любви, говоря, что «закон взаимности, платы за получаемое - это закон жизни, который касается всех нас».
Даже многие авторы и психотерапевты, которые не говорят о проблеме напрямую, тем не менее склонны полагаться на некую форму экономической модели. Если читать между строк, то их советы основаны на убеждении, что когда дети не ведут себя так, как нам хочется, то они должны быть насколько-то лишены того, что им нравится. В конце концов, люди не должны получать что-то незаслуженно. Даже счастье. Даже любовь.
Сколько раз вы слышали эту фразу, произносимую эмоционально, требовательно - это «привилегия, а не право»? Иногда я фантазирую, как можно бы было провести исследование типа личности людей, которые склонны так думать. Представьте человека, который настаивает, что все, от мороженого до внимания, должно выдаваться в зависимости от того, как дети себя ведут, а не просто так. Вы можете представить себе, как выглядит такой человек? Какое у него выражение лица? Насколько он счастлив? Нравится ли ему находиться с детьми в принципе? Хотели бы вы себе такого друга?
Также, когда я слышу фразу «привилегия, а не право», я всегда думаю, а что говорящий может посчитать правом? Если что-то, что человеческим существам дано по праву? Неужели нет отношений, которые мы бы предпочли исключить из законов экономики? Это правда, что взрослые рассчитывают, что за их работу им заплатят, так же, как они понимают, что за еду и другие вещи надо заплатить. Но вопрос в том, исключаем ли мы, или при каких обстоятельствах мы исключаем из закона «баш на баш» наши отношения с близкими и друзьями. Социальные психологи заметили, что действительно есть люди, с которыми мы вступаем в отношения взаимообмена: я сделаю что-то для тебя, если ты сделаешь что-то для меня (или дашь мне что-то). Но они также добавляют, что это не так, да и мы не хотели бы, чтобы это было так, во всех наших отношениях, многие из которых основаны на любви, а не на взаимообмене. Более того, одно из исследований выявило, что люди, рассматривающие свои отношения с супругом через призму взаимообмена, которые беспокоятся, чтобы получать столько же, сколько они отдают, склонны быть менее счастливы в браке.
Когда наши дети вырастают, у них будет масса возможностей принять участие в экономических взаимодействиях, в роли покупателей или работников, в сфере, где личный интерес - это главное, а условия сделки могут быть точно просчитаны в каждом случае. Но Безусловные Родители настаивают, что семья - это убежище, оазис, где можно укрыться от таких взаимоотношений. В частности, за любовь родителя не нужно платить никак. Это в самом простом и чистом смысле подарок. Это право любого ребенка.
Если вы с этим согласны, если остальные положения Безусловного подхода находят у вас в душе отклик - а именно, что мы должны смотреть на ребенка целостно, а не только на его поведение, что не стоит предполагать за ребенком худшие намерения, и так далее - тогда стоит поставить под сомнение методики традиционного воспитания, которые базируются на прямо противоположных убеждениях. Суммировать данные практические подходы можно, назвать их техниками, применяемыми к детям, чтобы добиться послушания. В противоположность этому, подходы, предлагаемые во второй части книги, естественным образом вытекают из подхода безусловной родительской любви - это совместные с детьми усилия, которые помогут им вырасти хорошими людьми, умеющими принимать достойные решения.
Дети очень часто ведут себя, мягко говоря, неприемлемо. Мы начинаем раздражаться, кричать, иногда просто не знаем что делать, чтобы повлиять на поведение малыша. Что же делать нам, родителям, чтобы улучшить поведение наших деток?
Главное, следует помнить, что ребенку нужна наша любовь. И большинство поступков малыша адресованы нам, родителям. Малыш во всем ищет любви. Так что в любой ситуации наш ребенок должен чувствовать себя любимым и нужным, не забывайте об этом.
Итак, несколько советов от Элфи Коэна, специалиста в области социальной и детской психологии.
- Ограничьте количество замечаний. Прикусите язык и проглотите большую часть возражений. Хотя бы потому, что частая негативная реакция непродуктивна. Если дети почувствуют, что нам сложно угодить, они перестанут пытаться. Выбирать более тщательно, против чего мы возражаем и что запрещаем, делает наше «нет» гораздо более весомым для тех случаев, когда мы должны его сказать. Но главное то, что переизбыток критики и замечаний заставит ребенка чувствовать себя никчемным.
- Ограничьте поле каждого замечания. Говорите о том, что неправильно в конкретном действии («Твой голос был очень недобрым, когда ты говорил с сестрой»), а не распространяйте это на всего ребенка («Ты ужасно грубо разговариваешь с людьми»).
- Ограничьте силу каждого замечания. Вопрос даже не в том, сколько раз вы реагируете негативно, а в том, насколько вы негативны каждый раз. Будьте спокойны и мягки, насколько это возможно, но убедитесь, что вас поняли. Эмоции меняют многое, эффект того, что мы говорим, приумножается властью, которую имеет родитель. Даже когда кажется, что дети нас не слушают, они впитывают большую часть нашей негативной реакции - и более глубоко ее переживают, чем нам кажется. Более того, мы можем добиться большего, когда не повышаем голос и не грубим. Подумайте не только о том, что вы говорите, но и о языке жестов и тела, о выражении лица, тоне голоса. Все это может донести до ребенка гораздо больше нелюбви, чем вам хочется.
- Ищите альтернативы критике. Имеет смысл не только “подкрутить звук пониже”, говоря фигурально, но и “переключиться на другую станцию”. Когда дети ведут себя бездумно, агрессивно, вредничают, поищите в этом возможность научиться. Вместо «Да что с тобой такое? Я тебе что, не говорила, что так нельзя делать?», или «Ты меня разочаровываешь, когда так поступаешь», - постарайтесь помочь ребенку понять последствия его действий, как это обижает других людей, как это осложняет им жизнь. Прямые негативные оценки могут не быть необходимыми, если мы просто констатируем то, что видим («Джереми выглядел грустным, когда ты ему это сказал»), и задаем вопросы («В следующий раз, когда ты будешь рассержен, что бы ты мог сделать вместо того, чтобы толкаться?»). Это не гарантирует успеха, но это существенно повышает шансы, что у ребенка разовьется потребность поступать более разумно. И эти шансы еще вырастут, если вы пригласите его подумать вместе, как можно исправить, улучшить, починить, дать что-то взамен, убрать или извиниться, в зависимости от ситуации. Это может звучать само собой разумеющимся, но иногда мы забываем, что когда дети поступают плохо, наша цель - не заставить их чувствовать себя плохо, и не заклеймить какое-то поведение навсегда. Напротив, мы хотим повлиять на то, как они думают и чувствуют, помочь им стать людьми, которые НЕ ЗАХОТЯТ вести себя жестоко. И, конечно, вторая наша цель - избежать травмы в отношениях с ними.
- Любите ребенка безусловно. Помните, что ваша любовь есть и будет, ее не надо добиваться, ее нельзя заслужить - вы любите малыша всегда и безоговорочно! Нелегко прекратить делать вещи, которые неумышленно, и зачастую скрыто, доносят до детей идею, что нашу любовь они должны заслужить. Не стоит рассматривать отношения с ребенком, как противостояние, и посему стремитесь избежать столкновений, а не выиграть их. Использование наказаний делает это стремление менее достижимым. Никогда не наказывайте ребенка лишением внимания и любви. Помните, что вы любите его даже тогда, когда он бьется головой в истерике посреди магазина.
По мотивам книги Э. Коэн “Безусловные родители. Как уйти от поощрений и наказаний к любви и пониманию”
вот кое-что из книги
.....
Далее Хоффман сделал еще более удивительное предположение: «В некоторых ситуациях, лишение любви может быть даже хуже чем другие, казалось бы, более жесткие, наказания. «Хотя это не несет немедленного физического или материального вреда для ребенка», писал он, лишение любви «может быть эмоционально более разрушительно, чем применение силы, так как несет в себе самую страшную угрозу - лишиться родителя, или быть брошенным». Более того, «хотя родитель знает, что это временно, маленькие дети могут этого не понимать, так как всецело зависят от родителя, и кроме того, не имеют опыта или понимания концепции времени, чтобы увидеть временность родительского отношения».
Даже дети, которые, в конце концов понимают, что мама или папа рано или поздно снова начнут с ними разговаривать (или им разрешат выйти из комнаты), могут не восстановиться до конца от отголосков этого наказания. Методы лишения любви могут принести успех, делая поведение ребенка более приемлемым для взрослого, но механизм, который приводит к этому успеху - это «страх возможной потери родительской любви», говорит Хоффман. Это остановило даже тех исследователей, которые обнаружили, что лишение любви может принести временное подчинение. Более того, другая группа исследователей нашла, что данный дисциплинарный метод склонен «оставлять ребенка в состояние эмоционального расстройства на гораздо более долгие периоды», чем шлепки.
Исследований воспитательного метода лишением любви не так много, но те, что есть, показывают одинаково пугающие результаты. Дети, подвергающиеся ему, имеют более низкую самооценку. Они демонстрируют худшее эмоциональное здоровье, и больше склонны к правонарушениям. Если мы рассмотрим более широкую категорию «психологического контроля» со стороны родителей (лишение любви в которой является определяющей характеристикой таких методов), более старшие дети, подвергающиеся таким методам, более склонны к депрессии.
Нет никаких сомнений: родитель обладает огромной властью «манипулировать детьми с помощью их потребности в родительской любви и одобрении, и страха потери родительской эмоциональной поддержки». Однако это нельзя сравнить, скажем, со страхом темноты, из которого большинство людей вырастают. Напротив, это тот тип страха, который так же долог, как и разрушителен. Ничто на свете так не важно для нас в детском возрасте, как то, что чувствуют к нам родители. Неуверенность в этом, страх того, что нас бросят могут оставлять шрамы на всю жизнь, даже когда мы становимся взрослыми.
Тем самым наиболее логичным оказывается, что самым ярким последствием наказания лишением любви является страх. Даже уже повзрослев, молодые люди, к которым в детстве применяли такие методы, оказываются гораздо более запуганными, нервными, нерешительными. Они могут бояться проявлять гнев. Они демонстрируют огромный страх поражения. И их взрослые взаимоотношения могут быть деформированы попыткой избежать близкой привязанности - возможно, потому что они живут в страхе снова и снова быть брошенными. (Испытав лишение любви в детстве, эти взрослые могут «решить для себя, что условиям сделки невозможно соответствовать. То есть, раз они никогда не могли заслужить полного одобрения и поддержки со стороны родителей, которые им были так нужны, поэтому они теперь пытаются построить свои жизни так, чтобы не зависеть от эмоциональной помощи и заботы других».)
Я не хочу сказать, что вы разрушили жизнь своему ребенку тем, что отправили ее в свою комнату однажды в 4 летнем возрасте. Однако список последствий я не придумал в за завтраком сегодняшним утром. Это не вопрос праздной болтовни или даже рассказов психотерапевтов. Официальные и контролируемые исследования связали все эти страхи напрямую с ранним использованием родителями воспитательных методов лишения любви. Книги для родителей почти никогда не упоминают об этих данных, но общий эффект нельзя не принимать всерьез.
Кстати, есть еще одно открытие, о котором стоит упомянуть: влияние на моральное развитие ребенка. Хоффман провел исследование учеников 7 класса, и обнаружил, что лишение любви как воспитательный метод имеет прямую связь с более низким уровнем морали. При решении как вести себя по отношению к другим людям, эти дети не принимали в расчет особые обстоятельства, или потребности другого человека. Напротив, научившись поступать, как им скажут, из страха потерять любовь родителя, они склонны просто применять правила в негибкой, жесткой манере. Если мы серьезно хотим помочь нашим детям вырасти сочувствующими, психологически здоровыми людьми, мы должны понять, насколько тяжело это сделать на диете из отказа в любви -или, как мы увидим далее, на любой форме наказаний.
