Самый известный теледоктор знает, что нужно делать, чтобы быть здоровым.
– Елена Васильевна, вы даете советы о здоровье на год, а сами из тех, кто планирует все заранее?
– Конечно! В медицине и на телевидении невозможно жить в стихийном движении. Я работаю без еженедельных выходных. В субботу и воскресенье мы снимаем. График утвержден на год вперед. Начиная сезон, знаем еще в июне, когда начнем работу в сентябре. Расписание от июня одного года до июня следующего создается в конце текущего телесезона. Там расписаны все праздники, памятные даты. Знаем даже, какие макеты закажем для программы. Расписание мое существует в электронном виде. Все дела вписываем туда я и мой помощник. Главное, что хочу сделать в новом году, – открыть медицинский центр.
Фото: Анатолий Рахимбаев / PhotoXPress.ru
– Как часто и каких врачей сами периодически посещаете, какие косметические процедуры делаете?
– Я прохожу полное медицинское обследование раз в году летом во время отдыха. Оно занимает не более двух часов, а включает общий анализ крови, биохимический анализ с определением онкомаркеров, липидов крови, ферментов печени, сахара, гликированного гемоглобина и свертывания крови. Кроме того, делаю маммографию, УЗИ органов брюшной полости. И раз в два года гастро- и колоноскопию. Этого достаточно, чтобы знать о себе все. Что касается косметических процедур, каждый год делаю инъекции токсина ботулизма и филлеров. Эти лекарства совершили революционный переворот, дав возможность женщинам не стариться до преклонных лет. Всем женщинам хочу пожелать пользоваться такими методами. Лучше сэкономить на еде, но дать себе возможность выглядеть молодо и красиво.
– Можно ли сказать, что вы – такой домашний врач и, хотя все в семье с медицинским образованием и действующие доктора, за здоровьем близких следите вы – мужа и родителей отправляете к врачу…
– В нашей семье уже поколения прекрасных врачей. Конечно, мы достаточно грамотны, чтобы большинство решений принимать самостоятельно. За советами, как положено у врачей, обращаемся в тех случаях, когда одному разобраться сложно, нужны узкие специалисты в разных областях медицины. Они у нас тоже есть. А если родственников не хватает, идем к друзьям-докторам. Тем более что все они – лучшие врачи России.
– А к себе вы строги? Скажем, в питании всегда придерживаетесь правил, которые определили, или бывает, что позволяете вольности? Скажем, в новогодние праздники готовили то, что в обычные дни для вас табу?
– Я очень стараюсь придерживаться всех правил. Конечно, срывы бывают, но после них надо возвращаться к правильному питанию. Я недавно сдала полный генетический анализ. Оказалось, у меня склонность к полноте в два раза выше, чем в популяции. Такая генетика. Бороться с ней очень утомительно. Но я стараюсь!
– Обычно на отдыхе женщины расслабляются и набирают лишние килограммы… Вы, кстати, уже решили, когда и куда отправитесь в отпуск?
– Месяц в январе и полтора месяца летом вся наша группа, и я в том числе, отдыхает. К сожалению, в последние годы каникулы сократились. Но я не грущу. Я рада, что в жизни столько дел, которые я должна сделать. А главный отдых для меня и мужа сейчас – встреча с детьми и маленьким внуком Игоречком.
– Ему вот-вот исполнится два года. Как изменилась ваша жизнь, когда стали бабушкой?
– Внуки – это радость в чистом виде. Совершенно незамутненная. И в каком-то смысле незаслуженная. Ты не рожал этого малыша, ничем не жертвовал, как с детьми. Просто в дом пришли радость и счастье. Вот с этим чувством и живем.
– Похвастайтесь, что уже умеет внук.
– Пока наши главные радости – предложения из двух и даже трех слов. Триумф развития. У меня это вызывает восторг! Я все свободное время рада побыть с Игоречком. Сказки читаем ему непрерывно, раз по десять одни и те же книжки. Это особенность его возраста. Когда Игоречек кушает, я сижу напротив и, листая страницы из книжки, читаю «Кошкин дом», «Теремок» и другие. Как только сказка заканчивается, он говорит: «Баба!» Это значит, надо снова прочесть с начала и до конца эту же сказку. Поэтому я выучила их на память. Исполняю по ролям и очень артистично. А вот мультфильмы и телевизор Игорек пока не смотрит. Он с большим удовольствием играет в мужские игрушки: машины, паровозы, конструкторы.
– Какие советы вы как бабушка – профессор медицины дали бы родителям таких малышей?
– Любовь – это не слова, а время, которое вы отдаете человеку. А время – это разговоры, игры, путешествия. Только вместе вы действительно становитесь близкими и родными людьми. У меня очень хорошие дети. Прекрасная жена у старшего сына. Они умные, образованные и тактичные ребята. Если возникают проблемы, мы советуемся, и они всегда принимают правильные решения.
Пессимистичному заявлению «В нашей стране бесплатной медицины нет!» остряки нашли оптимистичное опровержение: «Есть! Программы Малышевой». Кто-то доктора Малышеву критикует, кто-то ею восхищается, одни сочиняют про нее анекдоты, другие записывают ее советы. Безразличных к Елене Васильевне нет — ни как к врачу, ни как к телеведущей, ни как к женщине.
— Елена Васильевна, интересно, когда вы впервые почувствовали свою женскую привлекательность?
— Вообще никогда не чувствовала. Да и сейчас убеждена, что женщина в очках не может быть красавицей. Хотя папа постоянно старался меня переубедить. Почему-то он был уверен в том, что я редкая красотка, и постоянно говорил мне об этом. Но какую красоту можно было разглядеть в той упитанной школьнице-очкарике, каковой я являлась, мне неведомо. Надо сказать, что замуж я долго не выходила. До 26 лет. Сейчас, конечно, этим никого не удивишь. Но тогда считалось, что если до 22 лет не замужем, значит, ты старая дева. Вот так и жила. Веселая, счастливая, не очень красивая, но страшно умная. И с нулевыми шансами на замужество.
И только папа был убежден, что я обязательно встречу хорошего человека. А на всякий случай советовал: «Чтобы понравиться молодому человеку, ты, доченька, прикинься дурочкой». — «Как?!» — недоумевала я. Но все-таки пыталась. Увы, безуспешно. Теперь-то понимаю, что это вообще чушь. Если мужчина ищет дурочку, значит, он хочет, чтобы его детей воспитала дура. Поэтому, когда мои сыновья выросли, я создала для них формулу семейного счастья и выбора спутницы жизни. Вот она: вы обязательно должны любить девушку, и она обязательно должна любить вас. И очень важно, чтобы эта женщина смогла сделать ваших детей лучше вас! А когда мужчина выбирает женщину по принципу «лишь бы не умничала, не высовывалась, была тише воды, ниже травы», он должен отдавать себе отчет в том, что расплатой за такой выбор станут дети. Они тоже будут так себе: не очень умные, малообразов анные, а может, и вовсе ни на что не способные. Женщина — это воздух семьи. Она определяет дух дома, у нее великая миссия — сделать жизнь детей яркой и интересной. А значит, воспитать их так, чтобы они потом смогли и старость родителей сделать достойной и безбедной.
— Как же все-таки вы нашли человека, которого не испугала ваша «умность»?
— Мы вместе учились в аспирантуре в Москве. Кстати, он утверждает, что решил жениться на мне сразу же, когда впервые увидел. А я до сих пор в это не верю. (С улыбкой.) Хотя, возможно, и потрясла его воображение своим участием в наших аспирантских КВН, где пела с немыслимой страстью. Когда мы с Игорем Малышевым начали общаться, я ему, как и всем мальчикам, с которыми встречалась, читала стихи Маяковского, которого очень любила, и он — единственный — находил в себе мужество выслушивать их до конца.
— Вы лирические стихотворения декламировали или патриотические?
— Не лирику точно. Читала, допустим, «Во весь голос!»: «Явившись в Це Ка Ка идущих светлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек…» А так как я хорошо знала биографию поэта, то закидывала голову и вкладывала в эти строки много трагизма. Кошмар! И почему-то Игорь всего этого не испугался. Более того, после «Стихов о советском паспорте», которые я тоже читала на разрыв души, он просто взял и поцеловал меня. И оказалось, что все чепуха — главное, что тебя любят такой, какая ты есть. Вот в чем счастье.
— Я решила выйти за Игоря замуж. Но попросила все честно рассказать про жену и про возраст детей... (Свадебное путешествие, 1987)
— Коленопреклонения с восклицанием «Будь моей женой!» не случилось. Просто однажды сказал: «Я хочу, чтобы ты стала матерью двух моих сыновей». Я в этот момент заходила в вагон поезда в метро, а он, проводив меня, остался на перроне. В недоумении я оглянулась — двери закрылись, и я осталась переваривать услышанное. Осмыслив, поняла суть: у него есть дети и нет жены. И надолго задумалась, почему же так произошло: то ли она умерла, то ли ушла. Но в любом случае он оказывался благородным. Поэтому к утру я решила выйти за него замуж, растить его детей и родить еще. При встрече немедленно сообщила ему об этом, попросив только все честно рассказать про жену и про возраст детей. Он сначала потерял дар речи, а когда обрел, произнес: «Так у меня их нет! Я говорил о наших будущих сыновьях». (Смеется.)
Вообще Игорь Юрьевич оказался человеком редким, во всем достойным всяческих похвал. Мои родственники сразу его оценили. На свадьбе мама такие дифирамбы ему пела! Мол, какой же необыкновенный, талантливый, перспективный человек появился в нашей семье — вот кем можно и нужно гордиться! Меня такое восхищение даже немного обидело, и я тихонько шепнула: «На всякий случай напоминаю: я школу окончила с золотой медалью, а институт с красным дипломом — и соответственно тоже чего-то стою». Но если говорить серьезно, мой муж, без преувеличения, выдающийся человек. Блистательный ученый с мировым именем. Патофизиолог, молекулярный биолог, доктор медицинских наук, профессор, руководитель лаборатории клеточных биотехнологий. Вот недавно написал невероятно интересную книгу на английском языке «Стресс-белки. Рак, иммунитет и старение». Образованнейший… А для меня встреча с Игорем — просто огромнейшая удача и настоящее везение. Совершенно точно знаю: своей судьбой, жизненным успехом я обязана мужу. Но он не верит, говорит: «Глупости, ты всего добилась сама» — и искренне считает, что я состоялась бы и без него. Хотя это неправда. Если бы вышла замуж за другого, моя жизнь сложилась бы иначе.
— Судьба оказалась ко мне благосклонной, подарив в мужья именно Игоря.
Фото: PersonaStars
Когда родился Юрашка, я готовилась к защите диссертации. Очень четко распределяла свой день: погладить-постирать-приготовить-накормить, мужа проводить на работу, с ребенком погулять-поиграть, массажи ему поделать и выкроить пару часов для написания научного труда. Десять месяцев спустя вышла на работу. Сначала была терапевтом в городской больнице, затем перешла во 2-й Мединститут на кафедру терапии. А после рождения Василька (у них с Юрашей разница около трех лет) вынуждена была вернуться в Кемерово. Васяня наш тяжело заболел: после ОРЗ у него случилось то, что по-простому называется заворотом кишок, а по-научному — инвагинацией кишок. Страшная история. Его прооперировали, спасли. Надо было выхаживать, но в 1991 году это было крайне сложно: в магазинах пустота, за хлебом и молоком очереди… И Игорь принял решение отправить меня с детьми к родителям: там, под их крылом, выживать было легче. После того как Вася восстановился, я устроилась работать в Кемеровский мединститут на кафедру внутренних болезней. А чуть позже совершенно случайно оказалась на кемеровском телевидении: мой давний друг — пресс-секретарь главы администрации и ведущий одной из телепрограмм — неожиданно предложил сделать медицинскую передачу. Попробовала — получилось. Появились достойные заработки. Почувствовав себя одновременно небожительницей (еще бы, я — телеведущая!) и миллионершей (купила сыну дубленку!), я предложила мужу остаться жить в чудесном Кемерове. Даже работу ему подыскала — в лаборатории мединститута. Но Игорь мои восторги не оценил и со словами: «Леночка, ты себе этого не простишь» — развернул меня обратно, в сторону Москвы. И опять оказался прав.
В столице я опять стала работать во 2-м Медицинском институте и, конечно же, сразу отправилась на телевидение. Тогда самым прогрессивным считался телеканал РТР, и там мне с ходу доверили программу. Потрясающие были времена, как-то легко все получалось. Тогда как раз был создан канал «Деловая Россия», которым руководил Александр Акопов. И первые уроки мастерства я получила именно у него. А в 1997 году Первый канал, тогда ОРТ, возрождал программу «Здоровье», и я стала ее ведущей. Представляете, недавно прошел юбилейный, 800-й выпуск этой замечательной программы о большой, серьезной медицине, о звездах науки, совершающих невероятные открытия, делающих необыкновенные операции, создающих уникальные лекарства, и — не поверите — уже 1000-й (!) выпуск передачи «Жить здорово!», хотя она существует только четыре года.
Так вот к чему я вспомнила обо всем этом. К тому, что мой муж никогда и ни в чем не ограничивал меня. Хотя если бы это случилось, на любом этапе, я отнеслась бы к его мнению с пониманием, послушалась и подчинилась бы.
С соведущими по программе «Жить здорово!» — Андреем Продеусом, Германом Гендельманом и Дмитрием Шубиным
Фото: PhotoXPress
— С детских лет мне было внушено, что долг женщины — служить своему мужу, семье. Поэтому, за кого бы меня ни выдали замуж, я его в любом случае холила бы и почитала. Просто судьба оказалась ко мне благосклонна, подарив в мужья именно Игоря. А выросла я в патриархальной, практически домостроевской семье, где папа мог сказать: «Нет!», и его слово было законом.
Мои родители — потрясающие люди, прожили неразлучно почти 50 лет, до смерти папы. Оба врачи. Моя бабушка со стороны папы родилась в очень богатой семье, но во время революционного переворота выскочила замуж за конюха, который у них работал, и вместе с ним сбежала. Осели они в Воронеже, в районе Монастырка, со старыми деревянными домами, родили четверых детей, всем дали высшее образование. И мама моя тоже жила в Воронеже, только не в деревенской части города, а в большом кирпичном доме. Она из респектабельной семьи: отец был заместителем гендиректора по кадрам крупнейшего авиационного завода — Ильюшинского, имел собственную машину — одну из трех, может, на весь Воронеж. В их семье тоже было четверо детей. Папа мой ради заработка ходил по подъездам продавать скисшее молоко — квашенку. И периодически заходил в подъезд маминого дома, а она взирала на него с высоты второго этажа из окна своей огромной квартиры. Познакомились они в общей компании, когда оба были уже студентами: мама — медицинского вуза, папа — ветеринарного (впоследствии он еще окончил и мединститут). Вскоре поженились, и в итоге на свет появилась моя старшая сестра (сейчас Марина — врач-невропатолог). Перебрались в Кемерово, где им выделили квартиру. Пять лет спустя родились мы с братом. С разницей в возрасте 30 минут. Старший — Леша, который сейчас является главным врачом Боткинской больницы и главным хирургом Москвы.
— Елена Васильевна, с телеэкрана вы производите впечатление дамы совершенно безупречной, этакий образец правильности. И воспитание, как рассказываете, получили строгое. А доводилось ли вам хулиганить?
— Что вы имеете в виду? Бросала ли я бутылки в окна или изменяла ли мужу? Какой поступок должен вас потрясти в моем исполнении?
— В вашем — любой. Допустим, какие-нибудь школьные каверзы, отлучки из дома без спроса, дурные компании…
— О чем вы? Говорю же, я росла в интеллигентной, образованной семье. Соответственно никто из нас никогда не вел себя так, чтобы оказаться в детской комнате милиции. И такой примитивной неорганизованности, как прогулы уроков, честно, тоже не было. В школе я училась блестяще, учиться обожала, все предметы давались легко. То есть явно была не из тех отличниц, которые высиживают свои пятерки. Наоборот, я быстро и весело делала уроки и в музыкальной школе также училась радостно. Кстати, не могу сказать, что мои однокашники как-то сильно отличались от меня. Двоечников и претендентов на попадание в колонию для несовершеннолетних среди нас не было, зато тяга к знаниям была невероятно мощной. Точно в такую же атмосферу я попала и в мединституте. Очень сильная у нас была группа — из 11 человек семеро получили красные дипломы.
— В детстве, если вдруг у мальчишек образовывалось полтора часа отдыха, они просто Бога благодарили (С Юрием и Василием, 2010)
Фото: из личного архива Елены Малышевой
— Некоторую жесткость в требованиях и определенные ограничения. Брату внушалось, что он обязан стать настоящим мужчиной, должен быть опорой, защитником, организатором. Нам, девочкам, прививалось осознание того, что самое главное в жизни — женская гордость и девичья честь. Запретов хватало. Допустим, когда папа увидел мою сестру с накрашенными губами и ресницами, он реально пережил шок. А когда я, восьмиклассница, накрутила на ночь бигуди, мой глубокий сон был нарушен резким срыванием одеяла — мама призвала папу стать свидетелем моего грехопадения. Росли мы тургеневскими девушками — любили, но о признании не смели и помыслить. Другая была эпоха. Просто остаться в гостях на ночь — нонсенс. Как-то я собралась в гости к мальчику, дома у которого были родители, так папа остановил меня у двери и спросил: «В качестве кого ты пойдешь в чужую семью?!» Оказалось, что в чужую семью можно идти только невестой, в противном случае следует сидеть дома. Такое было воспитание.
— А с вашими сыновьями были какие-то проблемы?
— Мальчики растут далеко не так аккуратно и спокойно, как большинство девочек. Они осваивают среду. Конечно, и у моих всякое было. И уроки прогуливали — в клуб сбегали играть в бильярд, и курить начинали в подворотнях. Так что проблем хватало. Но такой опыт бывает у всех. Мы вспоминаем об этом со смехом. Сейчас оба сына не курят и не пьют, но в подростковом возрасте каждый напился серьезно. Одного мы с мужем просто засунули в ванну с ледяной водой, он сидел там и восклицал: «Мама, ты с ума сошла?!», а я отвечала: «Нет. Ты должен навеки запомнить, что это такое». А другому, к счастью, было совсем плохо. Друг, выгораживая его, говорил мне: «Это он грибами отравился. Вы ему как-то поможете?» На что я сказала: «Дима, про грибы ты кому-то другому расскажи, а помогать точно не буду. Пусть на всю жизнь запомнит, что значит алкогольное отравление».
Когда сын проспался и пришел в сознание, муж вызвал его к себе в кабинет. А у нас вызов к папе означал, что человек дошел уже до какой-то степени зрелости. Помню, старший дразнил младшего: «Да что с тобой разговаривать, если папа тебя даже в кабинет пока еще не вызывал!» Так вот, в тот раз муж мне велел не входить, и между отцом и сыном состоялся мужской разговор.
— Недавно, поздравляя меня с 28-й годовщиной свадьбы, мама сказала: «Доченька, в твоей семье я вижу все, о чем для тебя мечтала». На что я ответила: «Мамуль, все, что у меня есть, вот до последней капельки — это плоды твоего воспитания».
Фото: Арсен Меметов
— В прошлом году оба окончили институты. Юре 26 лет, он врач, сейчас учится в ординатуре Академии постдипломного образования врачей по хирургии. Женился, и уже в январе я стану бабушкой. Малыша жду с огромной радостью. Невестка — чудесная девочка, из прекрасной семьи. Красивая, умная, интеллигентная, образованная. Окончила Плехановскую академию, университет в Лондоне, занимается менеджментом в области пиара и рекламы.
— Материнское сердце не дрогнуло оттого, что сын отпочковывается?
— Нет. Более того… Вообще-то у наших детей была такая установка: раньше 30 лет не жениться. Но когда я познакомилась с Кариной, сказала Юраше: «Сыночек, установки установками, но… Просто имей в виду: встретить такую девочку — редкость огромная и счастье большое».
А 23-летний Вася у нас юрист, будет заниматься корпоративным бизнесом и венчурным капиталом. Я плохо понимаю, что это. Но буду разбираться. Когда сын решил взяться за юриспруденцию, я сказала: «Вася, медики изучают законы природы, которые по определению неизменны. Ты же намереваешься работать с законами, написанными людьми — с ошибками, с хитростями — и изменяемыми тоже людьми. Уверен, что тебе следует идти этой дорогой?» Поклялся, что уверен, и пообещал в своей профессии всегда оставаться честным. Это меня несколько успокоило.
— По отношению к своим сыновьям вы применяли систему воспитания ваших родителей? В дворники, допустим, направляли их?
— Знаете, как-то поймала себя на мысли, что я дословный цитатник моих мамы и папы, то есть разговариваю со своими детьми теми же фразами и конструкциями, которыми в свое время говорили с нами родители. Ну и соответственно наши сыновья точно так же, как когда-то мы, с ранних лет все время были чем-то заняты, а когда подросли, стали работать в каникулы. Мы с мужем считали это необходимым — чтобы парни прочувствовали, как зарабатываются деньги, осознали, что любой труд почетен. Старший был зачислен санитаром в детскую больницу Леонида Михайловича Рошаля. Я сознательно решила направить именно туда. Все-таки в детских отделениях нет той грязной стороны медицины, которая существует во взрослых стационарах и порой выглядит пугающе. Дети трогательны, им всегда хочется помочь. Даже описавшийся ребенок вызывает умиление. А мне было важно, чтобы у мальчика не появилось отторжение от профессии. А однажды, когда Юра чем-то провинился, в наказание мы его отправили работать помощником дворника во дворе нашего дома. Будущий «шеф» сына, когда мы с ним договаривались, был буквально шокирован. Что уж говорить о соседях.
Никогда в нашей семье не было такого отдыха, чтобы месяц проваляться на пляже. Когда дети были маленькими, муж сказал: «Никакого лежания плашмя в неведении, чем заняться, у них не будет!» И они у нас на месяц уезжали в Америку, в спортивный лагерь, где каждый час занимались разными видами спорта плюс изучали английский язык в естественной среде. А второй месяц мы проводили все вместе, и муж устраивал нам просто-таки адские мероприятия: либо мы куда-то в горы восходили на велосипедах, либо отправлялись на экскурсии с раннего утра до позднего вечера. И если вдруг у мальчишек образовывалось полтора часа отдыха, они просто Бога благодарили за это.
— Любые искания должны происходить только в процессе труда. А если человек лежит на диване и плюет в потолок или смотрит оглупляющие передачи, ничто вразумительное его посетить не может.
Фото: Арсен Меметов
— Так ведь не было такого: «Всем в строй! Шагом марш на экскурсии!» Все происходило весело, здорово, задорно и добро. И в абсолютной гармонии друг с другом. Недавно, поздравляя меня с 28-й годовщиной свадьбы, мама сказала: «Доченька, в твоей семье я вижу все, о чем для тебя мечтала». На что я ответила: «Мамуль, все, что у меня есть, вот до последней капельки — это плоды твоего воспитания». И совершенно не кривила душой. Моя семья оказалась такой же прекрасной, как и родительская. Все мы так же самозабвенно любим друг друга, и мнение взрослых для наших детей так же свято. Вот только по характерам мы с мужем получились наоборот.
— Вам никогда не хотелось заняться чем-нибудь кроме медицины?
— С медалью после школы я могла поступать куда угодно. Решила идти на факультет журналистики. Но мама заняла жесткую позицию. В ультимативной форме потребовала, чтобы я пошла изучать настоящую профессию — медицину. А вот после того как получу диплом врача, могу заняться чем угодно. Если захочу.
С той поры я не раз ей говорила: «Спасибо тебе огромное за то, что отправила меня в мединститут. Я и жива сейчас только потому, что по профессии — врач». И в этих словах нет ни грамма преувеличения. Достаточно сказать, что я тяжелый аллергик, и время от времени у меня возникают жесточайшие аллергические реакции с отеками Квинке. А это, если не иметь представления о том, какие меры следует предпринять, реальная угроза для жизни, потому что такое состояние приводит к удушью и смерти. Всякий раз я спасаю себе жизнь потому, что точно знаю, что нужно делать и сколько у меня на это есть времени. Так как при отеке Квинке вызывать скорую бессмысленно — могут не успеть, я несусь в больницу сама. Как правило, к брату. По дороге звоню: «Леша, на помощь!» А он говорит: «Как же ты мне надоела со своими отеками! Когда уже наконец профильтруешь все аллергены!» Я вбегаю с вытянутой рукой в приемное отделение: «Мне гормоны! Сразу!» — «Какую дозу?» — «Максимальную!» Мне тут же ставят капельницу, и отек начинает спадать.
— Интересно, а на какие темы вы писали свои диссертации?
— Кандидатская была посвящена управлению стрессом. А докторская работа называлась «Репрограммирование клеточных ответов макрофагов: новая стратегия управления воспалительным процессом». Если совсем лаконично, это про то, что в нашем организме есть клетки крови, которые называются макрофагами. Попадая в ткани, а произойти это может при любой травме, они начинают пожирать все: микробов, куски травмированной ткани. И в этот момент они же определяют, как ситуация будет развиваться в дальнейшем: приведет ли воспаление к раку или к выздоровлению. Сногсшибательно интересная работа. Вообще вся медицинская наука захватывающе интересна.
— С медалью после школы я могла поступать куда угодно. Сестринская практика, Кемеровский медицинский институт (1981).
Фото: из личного архива Елены Малышевой
— Не сомневаюсь в том, что врач должен называть вещи своими именами. Грудь — грудью или молочной железой, половой член половым членом, а не нефритовым стержнем. Это позволяет нормально объяснить человеку, желающему получить консультацию, что с ним происходит. А если доктор вместо объяснения озабочен придумыванием каких-то синонимов и обходных слов, пациенты будут его избегать. Все крайне просто: нельзя обижать и унижать людей, а рассказывать им об устройстве организма можно и нужно. И напоминать о контроле за своим здоровьем, чем я постоянно и занимаюсь. Потому что, к великому сожалению, не понаслышке знаю о катастрофической необразованности наших соотечественников в этом вопросе. Ну должен человек обследоваться раз в год, просто обязан! Причем серьезное обследование, отвечающее на все основные вопросы, занимает не больше чем полдня, а соблюдение этого простого правила дает возможность жить спокойно. Даже если при обследовании обнаруживается что-то неприятное, как правило, это является ранним этапом заболевания, когда есть время сориентироваться и принять соответствующие меры. А если уже, извините, кровь горлом пошла, значит, дело зашло слишком далеко. Поэтому я и надоедаю всем призывом: жить так здОрово здорОво!
— Все ваши соведущие — мужчины. Так было задумано?
— Поскольку именно женщины — главные зрители всех телеканалов, мне показалось важным, чтобы они увидели на экране достойных мужчин. Образованных, состоявшихся в профессии. При этом не олигархов, не бандитов, а просто настоящих мужчин. Рассказала о своей задумке Константину Львовичу Эрнсту и Алексею Пиманову, моему другу и продюсеру, с которым я работаю уже много лет. Идея была принята. И утверждены мои соведущие — замечательные доктора. Тут же встал вопрос: как должна выглядеть я — единственная женщина в программе? Стали искать стиль. Придумали: конец 1950-х — начало 1960-х. Война позади, оттепель, всем хочется праздника — отсюда красивые цветные платья радостных тонов, широкие юбки с подъюбниками. За три с половиной года мне сшили порядка 100 костюмов!
— Поговаривали, в Америке?
— Нет, мы все шьем в России. Но один раз в полгода покупаем ткани и всю отделку в Нью Йорке, поскольку эти покупки с учетом перелета костюмеров и их проживания в отеле стоят в разы дешевле, чем у нас, а выбор в тысячу раз больше.
Потом от этого стиля мы устали и начали искать новый. Найти его было непросто. После роскошных юбок 1960-х был период мини, совершенно не подходящий для меня, затем ненадолго утвердился макси, а дальше пошел унисекс — все женщины надели брюки, которые, кстати, я обожаю, и больше из них не вылезали. Но так как в программе я одна в окружении мужчин, мы искали стиль женственный. Подробно изучая историю костюмов, стали отматывать назад и пришли к концу 1920-х. Тоже послевоенная эпоха. Закончилась Первая мировая — люди радуются жизни. В России — нэп, в Америке — джаз. В одежде вышивки, аппликации, гофре, плиссе, талии заниженные… Потрясающая красота! Моя последняя коллекция — это плод работы двух замечательных девочек — дизайнера Александры Чернышевской и конструктора одежды Ольги Субботиной.
— Мне показалось важным, чтобы женщины увидели на экране достойных мужчин.
Фото: Пресс-служба Первого канала
— Есть группа, которой руководит Юрий Малышев, мой старший сын. В нее входят люди с блестящим образованием: пятеро из них — молодые доктора, двое — не медики. За три недели до съемок (а снимаем мы подряд 15 программ) они собираются и разрабатывают темы. Именно эта молодая команда лихо и задорно придумывает самые яркие темы. За 10 дней до съемок мы проводим общее собрание — с участием художников, постановщиков, костюмеров, всех служб программы. Там окончательно обсуждается и утверждается все: макеты, куклы, специальный грим, имитирующий болезни. Затем начинается процесс производства. За 10 дней должно быть готово около 30 макетов, 200 единиц реквизита, до 10 ростовых костюмов. У нас в штате есть пиротехник, химик, фокусник, которые тоже придумывают всякие оригинальные спецэффекты, чтобы наши рассказы об устройстве организма были интересными. Все-таки у программы не только познавательная функция, но и развлекательная. Вся эта машинерия и производство держатся на плечах двух атлантов в прямом смысле слова — нашего главного художника Леши Телетнева и главного постановщика Сергея Зубалова. А еще у нас есть две кариатиды (в архитектуре — скульптура женщины, заменяющая колонну, которая держит на своих руках конструкцию здания. — Прим. «ТН») — шеф-редактор программы Евгения Логинова и главный режиссер Светлана Грибань. Вот так и получается: совсем небольшой группой мы держим небосвод нашей программы. И совершенно счастливы.
Елена Малышева
Семья: муж — Игорь Юрьевич Малышев, ученый, молекулярный биолог; сыновья — Юрий (26 лет), врач, Василий (23 года), юрист
Образование: окончила лечебный факультет Кемеровского медицинского института, аспирантуру Академии медицинских наук в Москве
Карьера: доктор наук, профессор Московского государственного медико-стоматологического института. Автор 50 научных публикаций в области медицины. Телеведущая. С 1997 года ведет программу «Здоровье» (Первый канал), с 2010 года — «Жить здорово!» (Первый канал). Ведущая программы на «Радио России»
Татьяна ЗАЙЦЕВА, ТЕЛЕНЕДЕЛЯ
Фото Арсена МЕМЕТОВА
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Уже год как Елена Малышева стала бабушкой. У ее старшего сына Юрия родился мальчик, которого назвали Игорем. "Мы все были в родильном доме, когда наша Каришка рожала. Как только наш внук родился, нам разрешили войти в палату. Ты не мучилась на родах, а просто увидела чудо. Это совершенно незамутненное ничем счастье! Но еще больше ощущений у моего мужа, потому что наш внук – его полный тезка: Игорь Юрьевич Малышев", – поделилась телеведущая.
ПО ТЕМЕ
По словам Елены, муж очень изменился, став дедом. "Мне кажется, он стал очень мягким и послушным человеком во всем, что касается внука. Раньше мне в голову не приходило просить его заняться домашними делами – он был всегда занят. Теперь достаточно просто заикнуться, что надо побыть с внуком, помочь его переодеть. И мой муж делает это с такой радостью, как будто только об этом и мечтал. Он часто говорит, что жизнь развивается по спирали . И маленький Игорь Малышев – это новый виток жизни, на котором его внук и полный тезка будет жить свою яркую и прекрасную жизнь", – рассказала Малышева.
В феврале малыш отпраздновал первый день рождения. Елена рассказала о том, как поздравили кроху: "Мы подарили нашему Игоречку детский паровозик с круговыми рельсами. Он предназначен для детей от полутора до пяти лет – по мере роста ребенок может кататься по кругу или ездить сам по дорожке. Паровозик внука не порадовал, а испугал . Надеемся, когда он подрастет, оценит такой интересный подарок".
Малышева игнорирует семью сына и предпочитает не лезть с советами. "Семья сына – совершенно отдельная ячейка общества , со своими традициями и жизненным укладом. У меня дважды были эпизоды, когда я должна была решить, вмешиваться мне или проявить такт и уважение", – призналась Елена.
"Мы с мужем купили нашему внуку серебряную ложку. Но наша Карина сказала мне: "Американские педиатры не рекомендуют использовать металлические ложки для детей до года, так как они могут травмировать десенки ребенка. Я ответила: "Да ладно, Кариш, мы вон каких красавцев вырастили! Никто не травмирован!" А потом подумала: "Господи, а вдруг и правда поцарапаю десны Игоречка?!" Я поняла, что вся боль переживаний ляжет не на меня, а на маму и папу мальчика . Пусть кормят из своих современных пластиковых ложек!" – сообщила теледоктор.
Второй случай произошел летом. "На пике жары я объявила, что надо давать ребенку простую воду, чтобы он не обезвоживался. На что получила такой ответ от сына: "Американская ассоциация педиатров рекомендует в жару добавить дополнительное грудное вскармливание, но не давать воду, так как при использовании воды у детей до года повышается риск кишечных инфекций". Я начала спорить и сказала, что Европейская ассоциация педиатров, напротив, советует воду. Но потом подумала: кипяченая вода – не стерильный продукт, как ни старайся. А грудное молоко – стерильное, прекрасное, с защитными антителами! Вдруг от этой проклятой воды у нашего малыша будет понос? Я ведь просто жить не смогу! И я снова отступила", – рассказала Елена.
Тем не менее у Малышевой прекрасные отношения с невесткой. "Нам очень повезло с Кариной. Она выросла в полной семье, в которой очень тяжело болела мама. И все эти трудности выпали на доли Каришки и ее потрясающего папы. Когда она в первый раз пришла в наш дом, а это было в Новый год, она первый тост произнесла за своих родителей. Говорила о них с таким уважением и теплотой, что у меня сжималось сердце. Я тогда подумала, что к нам пришла очень хорошая девочка. Она очень светлая, веселая, неунывающая . А с каким уважением она относится к нашему сыну! Я понимаю: ее так воспитали родители. Но иногда я ей говорю: "У меня такое впечатление, что ты выросла у нас дома". Настолько все совпадает – взгляды на жизнь, умение трудиться, огромная ответственность за семью…" – цитирует Елену
Божественное интервью, которое взяла у телеведущей Елены Малышевой журналистка Анна Гилева для “Большого города”, распространяется по Сети со скоростью вируса. Надо признать: чтобы получить этот волшебный и поучительный поток сознания, нужно было просто не перебивать.
Терпение и выдержка, проявленные московской журналисткой, достойны всяческой похвалы. А устройство мозга Малышевой - отдельного упоминания в медицинских учебниках.
Елена Малышева: Сразу хочу сказать, судя по тому, как вы работаете, работать вы не умеете. Итак, как должен работать журналист, если он хочет чего-то достичь? Журналист должен иметь с собой ноутбук и должен все сразу впечатывать. Архаичные поездки с блокнотами, с диктофонами - это позапрошлый век. В нашей программе запрещено писать руками, что-либо записывать на диктофон, потому что мы делаем ежедневную программу. Если бы нам надо было что-то писать, а потом переписывать, а потом отслушивать, а потом расшифровывать, то мы бы и одной программы не выпустили. Мы все записываем сразу в компьютер. Когда идет собрание, у нас любой человек может войти через “Гугл” в интернет и в наши документы внести любые изменения. Я терпеть не могу эти интервью, когда я час с вами беседую, потом вы пишете свои вирши, а я еще должна читать. Это просто конец света. Я хочу, чтобы вы приходили с компьютером и в конце встречи читали бы мне интервью.
Я не понимаю, на какое устройство вы меня записываете. Вам должно быть стыдно! У меня есть подруга, ей 80 лет, она корреспондент “Российской газеты”, бабушка, она ездит с компьютером и в конце встречи читает тебе твое интервью. А вы молодые девчонки, как будто из XIX века. Вы будете слать мне свои тексты, мне придется вдумываться, читать, исправлять, перепечатывать. Колоссальная трата времени.
- Как вы придумываете темы?
У нас большой коллектив, но придумывают идейно, конечно, редакторы. Шеф-редактор Евгения Логинова, креативный продюсер и мой сын Юрий Малышев и редакторская группа из двух человек. Итого четыре человека творцов. Все собрания мы посвящаем художникам-декораторам, химикам и фокусникам. Мы говорим, что бы мы хотели видеть, а они говорят, что могут сделать. Это очень непростой вопрос. Мы всегда хотим, чтобы все двигалось, а это сложно. Но редактор должен не просто предложить идею макета, мол, я хочу, чтобы сердце билось, все кружилось и т. д. Он должен сказать: я хочу, чтобы сердце сокращалось, вот что я нашел в интернете, вот что я нашел в программах других стран мира, нам это подходит, это не подходит и т. д. То есть мы, когда говорим с художниками на утверждении макетов, предлагаем идеи не абстрактные, а конкретные. Очень многое они предлагают сами.
- Кто ваш главный критик и главный фанат в профессиональном сообществе?
Если говорить о телевидении, то наш главный зритель - это Константин Эрнст. Когда на моем телефоне высвечивается “Константин Эрнст”, я встаю, потому что это человек, которому я безоговорочно верю, и его критика всегда справедлива, конструктивна и никогда не обидна.
- За много лет работы на телевидении чем вы больше всего гордитесь?
Что я вышла замуж и родила двоих прекрасных детей. Горжусь неимоверно.
- Это для вас важнее, чем профессиональная деятельность?
Вы будете потрясены, но да, я люблю свою семью. Она для меня важнее всего, так же, как жизнь и здоровье моих близких. А для вас что важнее: заметка, которую вы напишете?
- Конечно, семья.
Ну а зачем вы задаете очевидные вопросы?
- Как получилось, что сын стал работать с вами?
Мой сын будет врачом. Он получил блестящее образование. Случайно выяснилось, что он придумывает лавинообразно темы, о которых я и мечтать не могла. Он моложе меня, это заметно. Он получил образование в другой стране. Он говорит на многие темы, которые мне даже в голову не приходят. Я одно могу сказать: если бы он не был моим сыном, я бы платила ему раза в три больше. Но мне еще повезло: он год работал вообще бесплатно.
Сразу хочу сказать, судя по тому, как вы работаете, работать вы не умеете. Итак, как должен работать журналист, если он хочет чего-то достичь? Журналист должен иметь с собой ноутбук и должен все сразу впечатывать. Архаичные поездки с блокнотами, с диктофонами - это позапрошлый век. В нашей программе запрещено писать руками, что-либо записывать на диктофон, потому что мы делаем ежедневную программу. Если бы нам надо было что-то писать, а потом переписывать, а потом отслушивать, а потом расшифровывать, то мы бы и одной программы не выпустили. Мы все записываем сразу в компьютер. Когда идет собрание, у нас любой человек может войти через «Гугл» в интернет и в наши документы внести любые изменения. Я терпеть не могу эти интервью, когда я час с вами беседую, потом вы пишете свои вирши, а я еще должна читать. Это просто конец света. Я хочу, чтобы вы приходили с компьютером и в конце встречи читали бы мне интервью.
Я не понимаю, на какое устройство вы меня записываете. Вам должно быть стыдно! У меня есть подруга, ей 80 лет, она корреспондент «Российской газеты», бабушка, она ездит с компьютером и в конце встречи читает тебе твое интервью. А вы молодые девчонки как будто из XIX века. Вы будете слать мне свои тексты, мне придется вдумываться, читать, исправлять, перепечатывать. Колоссальная трата времени.
БГ: Ваша программа славится своей наглядностью.
Малышева: Да, мы этим гордимся. У нас совершенно уникальные макеты: сердца, храпа, эрекции, депрессии, сперматозоида. Наше огромное сердце сделано из строительной пены. Наши художники используют пищевую пленку, трубочки для коктейлей для обозначения кровеносных сосудов и нервных окончаний, светодиодные ленты, воздушные шары. Надувных штук у нас много, у нас одинаково выглядит депрессия и эрекция. Когда на программу приходят коллеги-врачи, у них дух захватывает: «Вот бы нам такие студентам показывать!» Мы хотели бы сделать выставку наших макетов, но пока нет продюсера, который бы за это взялся.
БГ: Как вы придумываете темы?
Малышева: У нас большой коллектив, но придумывают идейно, конечно, редакторы. Шеф-редактор Евгения Логинова, креативный продюсер и мой сын Юрий Малышев и редакторская группа из двух человек. Итого четыре человека творцов. Все собрания мы посвящаем художникам-декораторам, химикам и фокусникам. Мы говорим, что бы мы хотели видеть, а они говорят, что могут сделать. Это очень непростой вопрос. Мы всегда хотим, чтобы все двигалось, а это сложно. Но редактор должен не просто предложить идею макета, мол, я хочу, чтобы сердце билось, все кружилось и т.д. Он должен сказать: я хочу, чтобы сердце сокращалось, вот что я нашел в интернете, вот что я нашел в программах других стран мира, нам это подходит, это не подходит и т.д. То есть мы когда говорим с художниками на утверждении макетов, мы предлагаем идеи не абстрактные, а конкретные. Очень многое они предлагают сами.
«Когда на моем телефоне высвечивается «Константин Эрнст», я встаю»
БГ: А если тему невозможно представить наглядно?
Малышева: Если тему невозможно представить наглядно, мы от нее отказываемся однозначно. Наша цель - максимальная простота и наглядность. Чтобы каждый дурак не по нял, а поня л. Эти слова принадлежат моему научному руководителю, профессору Меерсону. Он так говорил про научные статьи: «Научная статья должна быть написана, как брошюра из библиотечки солдата и матроса. Чтобы каждый не по нял, а поня л».
БГ: Есть западные программы, на которые вы ориентируетесь?
Малышева: Сейчас уже нет. Во многом это связано с уровнем Первого канала. Многие думают, что у нас слабое телевидение. Это не так, по крайней мере это не касается Первого канала. В этом году мы познакомились с Мехметом Озом, он кардиолог, профессор Колумбийского университета, ведет лучшую американскую программу «Доктор Оз». Мы были в горе и грусти, потому что у него макетов практически нет. Мы смотрим все программы англоязычные и не находим ничего подобного нам по уровню.
БГ: А когда некоторые макеты вызывают неоднозначную реакцию зрителей?
Малышева: Это какую, например?
Евгения Логинова, шеф-редактор программы «Жить здорово»: У нас в зале никакой неоднозначной реакции не бывает никогда! Неоднозначная реакция бывает только у журналистов, у вас она почему-то есть.
БГ: Может, такая реакция что-то говорит о зрителях, как вы думаете? Давайте об этом поговорим.
Логинова: У нас в зале сидит сто человек, мы не видим неоднозначной реакции! У нас никто не счел себя оскорбленным, никто не высказал недовольства.
Малышева: Если вам интересно мое мнение, то у врачей запретных тем нет. Если вы придете к врачу и скажете, что у вас болит грудь, а он скажет: «Нет-нет, об этом ни слова, вы унизили мое человеческое достоинство», вы поймете, что он с приветом. Вы же вряд ли задумаетесь, что, а может, правда у него такое благородное воспитание. Поэтому мы все хорошие доктора, мы говорим обо всем, что интересует людей. Вызывает ли это реакцию, кто к этому как-то относится, это проблемы людей, которые «как-то» к этому относятся. Мы отвечаем на вопросы, которые нам задают. Если нас спрашивают про грудь, мы говорим про грудь. Если нас спрашивают про половой член, мы будем говорить про половой член и не будем называть его нефритовым стержнем. Для нас это обыкновенный орган человеческого организма.
БГ: Кто ваш главный критик и главный фанат в профессиональном сообществе?
Малышева: Если говорить о телевидении, то наш главный зритель - это Константин Эрнст. Когда на моем телефоне высвечивается «Константин Эрнст», я встаю, потому что это человек, которому я безоговорочно верю, и его критика всегда справедлива, конструктивна и никогда не обидна.
БГ: Я имела в виду медицинское сообщество.
Малышева: Мы делаем премию «Лучшие врачи России», врачи - наши лучшие друзья, и у нас с ними общее дело.
«работаю я раз в 50 больше, чем обычные люди, и успеваю раз в 100 больше. Я запрещаю себе вот это: «Ой, как я устала»
БГ: Какова, на ваш взгляд, основная проблемы по отношению к своему здоровью у россиян?
Малышева: Вопиющая, выходящая за грани разумного безграмотность! Вот вы сделали прививку от гриппа? Нет? А мы рассказали про 10 погибших от гриппа. Вот разница между нами и вами. Мы все привиты, у нас это закон. Кто не хочет, может уходить из программы. Если ты не веришь в то, что ты делаешь, не делай. А если делаешь, то веди себя так, как советуют врачи.
БГ: За много лет работы на телевидении чем вы больше всего гордитесь?
Малышева: Что я вышла замуж и родила двоих прекрасных детей. Горжусь неимоверно.
БГ: Это для вас важнее, чем профессиональная деятельность?
Малышева: Вы будете потрясены, но да, я люблю свою семью. Она для меня важнее всего, также как жизнь и здоровье моих близких. А для вас что важнее: заметка, которую вы напишете?
БГ: Конечно, семья.
Малышева: Ну а зачем вы задаете очевидные вопросы?
БГ: Как получилось, что сын стал работать с вами?
Малышева: Мой сын будет врачом. Он получил блестящее образование. Случайно выяснилось, что он придумывает лавинообразно темы, о которых я и мечтать не могла. Он моложе меня, это заметно. Он получил образование в другой стране. Он говорит на многие темы, которые мне даже в голову не приходят. Я одно могу сказать: если бы он не был моим сыном, я бы платила ему раза в три больше. Но мне еще повезло: он год работал вообще бесплатно.
БГ: Вы излучаете бодрость и энергию. У вас бывают состояния, когда опускаются руки или не хочется вставать по утрам?
Малышева: Нет, у меня такого никогда не было. Это связано с наличием определенных биохимических веществ в организме. Мне пока хватает этих веществ, чтобы вставать. И те, у кого эти вещества есть, остаются работать в этой программе. Здесь работают стрессоустойчивые люди. Это значит, когда я кричу дурным голосом (а это в основном все, что я делаю), люди к этому относятся спокойно - телевидение отбирает людей психически и физически выносливых. Это генетика. Более того, я по профессии врач, суть этой профессии в действии. Не в сюсюканье, а в действии.
БГ: А что вам дает силы?
Малышева: Внутреннее устройство моего организма, еще раз вам говорю. Это определено генетикой. У меня нет радиатора, к которому я подключаюсь в розетку по вечерам и заряжаюсь к утру. Я просто сплю, как обычные люди. Но работаю я раз в 50 больше, чем обычные люди, и успеваю раз в 100 больше. Просто повезло. Я запрещаю себе вот это: «Ой, как я устала». Более того, я жалею людей, которые себя жалеют и таким образом осложняют себе жизнь. Вот мы с Женей Логиновой очень похожи в этом. Вы уже поняли, наверное, по ожесточенному выражению ее лица, что работать с ней непросто, но лучше нее шеф-редактора нет. Сейчас идет подряд 12 съемочных циклов. Сказать, что это много, это ничего не сказать. Но мы знаем, что наступит 10 июля, и мы уйдем в отпуск. Мы с ней ждем 10 июля и знаем, что счастье 10 июля будет. Значит, пока оно не наступило, его можно ждать и работать. Масса других людей умирает на ходу.
БГ: Оптимальный отдых - это что для вас?
Малышева: Когда я пошло валяюсь дома - ем и смотрю телевизор. Все подряд, что там показывают. Дни отдыха у меня бывают крайне редко, но, когда они бывают, это абсолютно отупевшее проведение времени.
БГ: Вы много тратите сил, чтобы быть в форме и хорошо выглядеть?
Малышева: Если бы я на что-то тратила много сил или много времени, у меня бы не оставалось возможности делать шесть часовых эфиров в неделю. Поэтому все, что я делаю, я делаю быстро, разумно и используя все новейшие достижения медицины. Так, как вы, я не работаю никогда. Это стыдобенища. Если бы я записывала, потом слушала, потом писала, потом переписывала… Поэтому я могу сказать: вас-то в жизни большие достижения не ждут, вы уже опоздали. Вы в три раза длиннее делаете то, что можно сделать в шесть раз короче.
- Теги:
