Автор Джутта Вей попросила для своей книги 22 женщин – представительниц 4 поколений – рассказать о своем первом сексуальном опыте. Здесь приведены два рассказа: один принадлежит женщине, которая сегодня находится в пенсионном возрасте, другая еще учится. При этом бросается в глаза, что "первый раз" из поколения в поколение очень отличается.
Герди, 82 года, пенсионерка
Первые интимные отношения в 1945 году, когда ей было 20 лет; замужем в пятый раз, детей нет, 10 абортов
"Помню, еще девочками, перед конфирмацией, то есть нам было где-то по 14 лет, мы друг друга спрашивали: "А ты знаешь, откуда берутся дети?" То, что можно было забеременеть оттого, что мужчина и женщина спят вместе, я уже тогда знала. Но как все на самом деле происходит, мне было непонятно.
То, что можно предохраняться, я узнала только через какое-то время после первых интимных отношений с мужчиной. Как-то молодые постояльцы (родители Герды была владельцами частной гостиницы. – Die Welt ) ради шутки надули презервативы. Они-то мне и рассказали, для чего они нужны. Когда я сегодня думаю о том, что тогда я ничего не знала о контрацепции! Я ведь могла забеременеть в первый же раз! Но я была наивной, наверное, думала, что ведь у Вильгельма до меня были женщины и он тем не менее не стал отцом. Почему тогда со мной это должно случиться?
Я понятия не имела о том, как должен выглядеть секс. Я просто никогда не задумывалась об этом. Меня это не интересовало. Я отношусь к тем людям, которым это не нужно. Я так же спокойно всю свою жизнь могла бы оставаться незамужней. У меня вызывают ироничный смех те женщины, которые утверждают, что им нужен мужчина.
Думаю, если бы я не познакомилась с Вильгельмом, то я бы еще долго не занималась этим. Но он считал, что стыдно в 20 лет все еще оставаться девственницей. Он был всего на 2 года старше меня, но уже был настоящим повесой. У него, должно быть, была уйма женщин до меня. Он был солдатом. А везде, куда бы ни приходили солдаты, они ищут себе новую подружку. И на войне так было.
За свое мужество он получил звание лейтенанта. Это, конечно, производило на женщин впечатление. Он мне даже показывал фотографии некоторых из них. Меня это не шокировало. Тогда было принято, что мужчина сначала должен нагуляться. И только девушкам это было непозволительно. Но мне это тоже не казалось несправедливым. Я никогда не сходила с ума по сексу.
Мы встречались с Вильгельмом каждый день, шли гулять или по вечерам сидели, ничего не делая в гостиной. Мы говорили о войне, о том, что мы пережили. Мы могли говорить обо всем на свете. Это было незабываемо. Скоро наши отношения переросли в настоящую дружбу.
И тут наступил день моего рождения, 10 октября. Мы уже оба были влюблены друг в друга и впервые держались за руки. Я до сих пор хорошо помню, как мы с компанией наших ровесников вечером дошли до границы в Саксонии. Поздно вечером это случилось на нашей кухне. Мои родители уже давно спали. Я еще помыла бокалы и прибрала в гостиной. Когда я вернулась, он был уже там. Мы закрыли все двери и не боялись, что кто-нибудь войдет.
Мы сели на кушетку и стали целоваться. Я вообще не испытывала страха. Я подумала – теперь ты уже достаточно взрослая для этого, сейчас самое время. Кроме того, я была влюблена в него. Я даже уже думала о свадьбе. Было заметно, что у него есть опыт. Он точно знал, что делал. Он был очень милым и осторожным. Мне было совсем не больно. Все было чудесно. Я бы пожелала такого каждой женщине!"
Сесилия (имя изменено), 16 лет, школьница
Первый секс в 14 лет
"Я считаю, очень хорошо, что моя мама рассказала мне о том, как это происходит в первый раз. Это было увлекательно. Кроме того, у меня было такое чувство, что я могу прийти к ней, когда это со мной случится. Правда, потом я этого так и не сделала.
Я было по-настоящему влюблена в своего друга. С ним я впервые в жизни по-настоящему целовалась – ну, с языком. Было здорово, потому что он умел целоваться. Мы ходили то в кино, то в кафе, и он всегда приглашал меня к себе домой. Это внушало моей маме чувство, что я попала в хорошие руки. И я чувствовала то же самое.
Мы часто говорили о том, как это будет в первый раз. Он знал, что я еще девственница, и всегда повторял: "Я сделаю это только тогда, когда ты будешь готова". У него уже был небольшой опыт, ему было 15, когда с ним это случилось впервые. Самое классное было в нем то, что он во всем ориентировался на меня. "Если ты хочешь заняться этим с презервативом, мы так и сделаем", – говорил он. Конечно, я была согласно только с презервативом, это было естественно.
И вот 9 сентября – мы были вместе уже 9 месяцев – это случилось. "Давай прогуляемся вдоль Изара", – предложил он по телефону. Воздух был теплым, светило солнце, был по-настоящему прекрасный осенний день. Мы бродили, держась за руки, и постоянно целовались. Потом мы отправились к нему домой. Было ясно, что я останусь у него на ночь. Это был мой первый раз. Я сказала маме, и она не была против, она только сказала мне на дорогу, чтобы я была осторожной и не забывала про презерватив.
У него никого не было дома, что меня несколько удивило. Я не успела повесить куртку, он повязал мне на глаза платок. "Что происходит?" – я была в растерянности. Он ничего не ответил, взял меня за руку и повел меня в свою комнату. На пороге он развязал платок – ух ты! На полу, на кровати – по всей его комнате были разбросаны лепестки роз. Везде стояли свечи и пахло лавандой. Я потеряла дар речи. Он поставил песню Уитни Хьюстон I Will Always Love You. Это было так мило. Я была тронута.
Мы легли на его кровать, ласкали и обнимали друг друга. Я хорошо помню, что на мне было: черно-белые брюки с розовой шнуровкой на боку и подходящий к ним облегающий топик. Когда я стала снимать с него рубашку, он понял, что я тоже этого хочу. Но все равно он еще раз спросил меня: "Ты точно готова?" Я ответила, что да, и посмотрела ему в глаза. "Я готова!" Мы продолжали раздевать друг друга. Медленно и нежно.
Он возбуждал меня своими поцелуями, начал с шеи, спустился вниз к животу и продолжал ласкать меня везде. Меня это возбуждало. Затем он медленно ввел его. Было немного больно, скажу я вам. Было действительно не очень приятно. Но он все сделал так, чтобы все прошло просто великолепно. Он двигался очень, очень осторожно и бережно, десять раз спросил меня: "Все в порядке?" И успокаивал меня: "Так в первый раз всегда. Во второй раз больно не будет". Он действительно был невероятно милым. И поэтому, несмотря на неприятные ощущения, мне все показалось просто великолепным и романтичным. Я чувствовала себя с ним в полной уверенности.
Мы занимались этим почти 3 часа. Он действительно отвел на все много времени. Оргазма ни один из нас не достиг, но это было и неважно".
Джутта Вей
Как это было в первый раз.Я не буду рассказывать про свой первый сексуальный опыт. Даже не потому, что это было банально, а потому что больно и неприятно. Как мне позже объяснила моя старшая сестра так бывает, когда девственная плева оказывается прочней, чем обычно. Тяжело, в общем.
Лучше я расскажу о том, о чём до сих пор приятно вспоминать. Несмотря на то, что прошло уже три года, это событие остаётся самым ярким в моей сексуальной жизни.
Мы с Сашкой заканчивали одиннадцатый класс и встречались около года. Именно он и придумал мне кличку Пэтси или Пэт, как он ласково меня называл. Он говорил, что это имя здорово идёт к моей немного кукольной внешности и томному голосу.
Всё как обычно: целовались на улицах, обжимались в подъездах. С сексом было похуже. У меня дома постоянно была бабушка, оставалась только его квартира, которая изредка оставалась пуста, когда уезжали родители. Так что выкручивались как могли, выуживали и подгадывали часы, чтобы уединиться. Сашка весь изнервничался и стал иронизировать, что от такой жизни скоро станет импотентом. Мне было ещё паршивей. Этот скороспелый пятиминутный секс с поминутной оглядкой на дверь и часы стал меня попросту бесить. Говорить о каком-то удовлетворении и вовсе не приходилось да и слово "оргазм" по прежнему оставалось для меня загадочным термином, значение которого было мне неведомо.
В апреле стало попроще - сашкины родители стали по воскресеньям уезжать на дачу и квартира на целых восемь часов оставалась нашей. В первую такую субботу всё было замечательно - мы не вылезали из постели часа четыре, Сашка был неудержим, как тигр, но после третьего раза я выдохлась. Не знаю, что случилось со мной, но меня вдруг начал раздражать обыкновенный секс. До тошноты. Я придумала себе головную боль и свалила от бедного Сашка.
Вечером, пока не приехали родители, мы с сестрой смотрели кассету с порно, которую ей подогнал её парень. В одной из сцен, мужчина привязывал партнёршу к кровати и после этого занимался с ней любовью. Во время просмотра я вдруг почувствовала приятную истому внизу живота и странный прилив сил. Я вдруг реально и чётко осознала, что хочу попробовать ЭТО. Но не совсем так, как это было показано. Всё должно быть нежнее и мягче.
Не знаю, как я дотерпела до следующего воскресенья... Но случилось невероятное. Его мать подхватила ангину и осталась дома. Всё время, пока она болела я сходила с ума и буквально истекала соком. Мне уже стало казаться, что желания разорвут меня на части, но в самом конце апреля Сашка принёс счастливую весть: его родители сваливают на дачу на майские праздники. Меня охватило ликование - это целых три дня!
Я даже не думала, как именно предложу Сашке это, но почему-то точно решила, что он не откажется.
И вот, наконец, долгожданные выходные наступили. Сашка предложил погулять, но я томно сказала, что это успеется и лучше начать с главного. Он согласился.
И вот мы лежали, раздевшись догола на кровати. Когда Сашка уже был готов на подвиги, я вдруг шёпотом выдохнула в его ухо:
- Я сегодня хочу по-другому.
- Как? - спросил он.
- Свяжи меня.
Он остолбенел и откровенно растерялся:
- Зачем... зачем тебе это?
- Я так хочу. Давай...
- Но... тебе же будет больно... неудобно...
- Если ты сделаешь мне больно, я тебя возненавижу. Поэтому, постарайся быть нежен.
- Но Пэт... я не знаю, я не умею...
- Ну что ты заладил, - разозлилась я, - мужчина ты или нет?
Это всегда действовало безотказно.
- Хорошо, - кивнул он, - Как ты хочешь?
- Привяжи меня к кровати...
Он принёс с кухни моток бельевой верёвки и вопросительно уставился на меня.
- Ты что, с ума сошёл? - крикнула я. - Хочешь, чтобы я кожу себе натёрла? Неси что-нибудь мягкое.
Сашка совсем растерялся и вдруг взгляд его упал на простыню. Неожиданно, он ухватился за её край и оторвал длинную полосу шириной сантиметров в семь.
- Ты что? - удивлённо крикнула я. - А матери что скажешь?
- Придумаю что-нибудь. - Улыбнулся он. Похоже эта игра начинала ему нравится. Это было неожиданно и приятно.
Вниз животом или спиной? - спросил он.
Я задумалась:
- А как бы ты сам хотел?
- Я? Причём тут...
- Да ладно, я же вижу, тебе это тоже нравится...
- Пэт...
- Успокойся, Сань, мы не делаем ничего предрассудительного или криминального. Ты ведь не собираешься делать мне больно?
- Нет, конечно!
- Тогда не трясись и расслабься.
Он сосредоточенно пожевал губы...
- Животом вниз...
- Хорошо. Только осторожно, понял?
Он подложил маленькую подушку мне под живот, после чего развёл мои руки в стороны и аккуратно привязал запястья к спинке кровати. Теперь я не могла перевернуться и посмотреть на него. Это ощущение мне определённо понравилось.
- Ноги тоже. - Сказала я.
- Связать их вместе? - спросил он.
- Дурачок. - Я рассмеялась. - Ты что-нибудь сделаешь, если они будут связаны вместе?
Саша раздвинул мои ноги на ширину кроватной спинки и аккуратно привязал щиколотки к вертикальным стержням кроватной спинки.
Как тебе? - обеспокоино мпросил он. - Не жмёт?
- Нет, всё супер. Я почти не могу шевелиться. Остался только рот.
- Что?
- Завяжи мне рот!
Сомнения опять охватили бедного Сашку:
- Но тогда, ты не сможешь ничего сказать, вдруг тебе станет больно...
- Если ты не сделаешь, то не станет. Не волнуйся, я как-нибудь дам знать. Ну, давай же!
Он взял остаток наволочки, разгладил и сложил его в несколько раз, получив длинный и плотный кусок материала. Саша взялся руками за его концы и, перебросив через мою голову, осторожно положил его на мои губы. Я открыла рот и материал послушно проскользнул внутрь. Саша тут же хотел его вынуть, но я покачала головой, давая понять, что мне так нравится. Он послушно завязал концы тряпки на моей голове. Материал чуть врезался мне в рот, но мне совсем не было больно. Наоборот, теперь полное ощущение своей беспомощности расслабило меня и принесло мне какое-то странное упоение. Осознание того, что я лежу крепко, но аккуртно связанной своим заботливым и нежным парнем, который любит меня и никогда не причинит мне вреда вдруг наполнило меня таким счастьем, что я на какое-то время отрешилась от реальности и забыла про Сашу. То, что он делал, я видеть не могла и узнала только позже.
Связав меня, он обвёл моё тело взглядом и почувствовал небывалое возбуждение. Из-за подложенной под низ живота подушки, моя попка кокетливо приподнялась вверх и тянула к себе магнитом. Он жадно сглотнул и положил ладонь на мои округлости, в результате чего, возбудился окончательно и понял, что донести до меня первую порцию он уже не успеет. Его свободная рука обхватила пенис и почти сразу же он кончил.
Я к этому моменту была уже где-то в стратосфере, поскольку как только его его пальцы коснулись моих ягодиц, меня смяло сладкой волной неземного наслаждения и я с головой погрузилась в неё. Это был первый мой оргазм.
Услышав мой стон, Сашка, мой милый и заботливый человечек, здорово перепугался и сразу же бросился меня развязывать... Но мне уже было всё равно, я наклонилась к нему, чмокнула его в губы и снова откинулась на кровать, наслаждаясь отголосками той вершины наслаждения, в которой я только что пребывала.
Придя в себя мы долго смеялись друг над другом, а потом Сашка восхищённо уставился на меня и восторженно проговорил:
- Как тебе это пришло в голову? Я никогда так не возбуждался...
Я помолчала немного и первый раз сказала фразу, которая позже стала моим жизненным кредо:
- Я просто не стесняюсь своих желаний.
Разумеется, мы развлекались "мягким связыванием", как я его назвала, все выходные, меняя позы, придумывая новые положения и даже играя в ролевые игры. Мы стали смелее и увереннее, стали больше доверять друг другу и, как следствие, приносить друг другу больше удовольствия, но память о том дне навсегда осталась во мне, ибо это был поворотный момент в моей сексуальной жизни.
А с Сашкой мы расстались осенью. В какой-то момент его стали тяготить мои наклонности, он стал стыдиться и меня и себя... Жаль... Он ведь так и не понял до конца, что нет ничего постыдного в этих желаниях... Ведь я не была мазохисткой - я неприемлю боль во всех её проявлениях и все эти БДСМ-штучки с прищепками на соски, подвешиваниями на крюках и унижениями рабов внушают мне такое же отвращение, как и всем остальным. Просто обычный секс не приносил мне и десятой части того, что делало связывание... Так что же, я не имела права на это удовольствие?
Таков был мой первый раз...
Сегодня я впервые в жизни решилась на секс с двумя мужчинами. Ты давно уже предлагал мне это, но я всегда отказывалась. Но сегодня... словно что-то взбунтовалось во мне, словно чертенок внутри меня шептал: «Ну же, давай, покажи на что ты способна! » И я позвонила тебе и сказала, что хочу попробовать. Ты сказал, что заедешь за мной в восемь. Я тщательно готовилась к вечеру. Гладкая шелковистая кожа слегка горела от предвкушения. Роскошное кружевное белье ласкало тело. Шелковое платье темно-синего цвета крепилось на мне только двумя маленькими пуговицами - жемчужинками. Красиво уложенные волосы. Безупречный макияж. Капельки легких цветочных духов. Я даже сама себе нравилась. И вот звонок в дверь. Открываю и вижу твой восхищенный взгляд.
Ты прекрасна, милая!
Спасибо, Игорь!
Ты не передумала?
Нет, я готова, дорогой!
Тогда идем.
И мы спустились к машине. Там сидел незнакомый мне мужчина.
Знакомьтесь: Лара, Макс.
И мы поехали в гостиницу, где ты снял номер специально для этой встречи. Чем ближе было время моего падения, тем сильнее я волновалась. Молча поднялась следом за тобой в номер и замерла, не зная как вести себя дальше. Вы облегчили мне задачу. Макс подошел ко мне и заключил в объятия. Он был немного выше тебя, и сначала я чувствовала себя немножко неловко, привыкая смотреть на него, чуть выше подняв голову. Дав мне несколько секунд, Макс стал меня целовать, начав с щеки, затем перейдя к шее, подбородку, губам...
Ты подошел сзади, перебросил волосы на бок и поцеловал меня в шею. Прижавшись ко мне, ты положил руки мне на бедра, притягивая их к своему паху. Макс также придвинулся ближе ко мне, его твердая плоть уперлась мне в живот.
То, что происходило сейчас, было отражением моих мыслей - касаясь себя, я иногда думала о таком: быть окруженной мужчинами, один спереди, один сзади. Две пары обнимающих меня сильных рук. Два рта, оставляющих на моей коже влажные отметины. Находясь между мужчинами, мне даже не нужно было думать о том, как устоять на ногах, так как вы оба меня держали.
Два рта. Четыре руки. Два члена, скрытых пока одеждой, но которые тем не менее невозможно было игнорировать, когда вы прижимались ко мне. Ты провел руками по моим бедрам, поднял платье и положил ладони на обнаженную кожу. Макс ловко расстегнул пуговицы. Вы оба не переставали меня целовать. Шея, горло, плечи, спина, через одежду и под ней, не обходя вниманием ни одного участка моего тела, пока вы оба меня раздевали, работая слаженно, как если бы делали это не в первый раз.
Я осталась в лифчике, трусиках и туфлях. Макс взглянул поверх моего плеча и кивнул тебе, как если бы вы говорили на только вам понятном и только вами слышимом языке. Ты опустил голову и стал слегка покусывать мое плечо, в то время как Макс опустился передо мной на колени.
Я даже растерялась от того, как быстро он это проделал. Его голова оказалась на уровне моей талии. Я невольно сделала шаг назад, но уперлась в тебя, ощутив мягкость твоего вязаного свитера голой кожей.
Тише, - прошептал ты мне на ухо, обхватывая меня рукой чуть ниже груди. Другая легла мне на бедро.
Макс положил руки мне на бедра, чуть выше твоей ладони, и поцеловал меня в живот. Мои мышцы судорожно сжались, но ваши руки удерживали меня на месте. Губы Макса соскользнули к резинке моих трусиков, чуть ниже пупка, и я напряглась еще больше.
Возбуждение, в котором я пребывала для этого, заглушило беспокойство, но оно не избавило меня от него полностью. Макс был очень близок к тому, чтобы я почувствовала его рот между своих бедер. Я не хотела этого, мне это не нравилось, я не могла этого допустить, но я не могла этого и избежать.
Спокойно, Ларочка, спокойно, - приговаривал ты.
Макс поцеловал меня в бедро. Затем... колено. Я хихикнула, когда он обхватил мою лодыжку, приподнял ее и, поглаживая мою ногу, снял с меня сначала одну туфлю, затем вторую. Стоя передо мной на коленях, он поднял на меня голову с сияющей усмешкой.
Мы о тебе позаботимся, - сказал ты.
Макс кивнул.
Или ты еще боишься?
Нет. - И я сказала правду.
Хорошо, - просиял Макс.
Поцеловав меня в другое колено, он поднялся и взял мою руку. Ты ненадолго оставил меня с ним, сдернул с кровати покрывало, затем вернулся ко мне, взял другую мою руку. Вместе вы усадили меня на кровать.
Ты только посмотри на нее, - сказал ты. - Обалденно хороша, верно?
Чертовски классная, - согласился Макс. И мне было очень приятно слышать восхищенные нотки в ваших голосах, видеть желание в ваших глазах.
Ты снял свитер и футболку. Макс сделал то же самое. Глядя на меня, вы расстегнули ремни, опустили джинсы вместе с плавками, сняли носки. Я завидовала вам: как комфортно вы чувствуюте себя в обществе друг друга. Если кто-то из вас и беспокоился, что уступает другому в крепости мышц и размерах члена, по вам этого сказать было нельзя. Вы просто стояли передо мной голыми, словно предлагая мне себя оценить. Это было легко. Ты немного уступал Максу в росте, но был крепче его и имел более густую поросль волос на груди - ты был мне уже знаком. Светлая, гладкая кожа Макса была совсем без волос.
Но у него было то, чего не было у тебя.
Бог мой, - вырвалось у меня.
Макс засмеялся, глядя на свой член. Рядом с его головкой было кольцо. Оно пронзало его член и выглядело достаточно большим, чтобы испугать любого, кто его видел.
Ты тоже опустил глаза.
- Ё-мое, - произнес ты. - Слышь, приятель, на фига ты это сделал?
Макс снова засмеялся и погладил свой член, задевая кольцо.
Пусть она попробует ответить на твой вопрос.
Я заморгала, завороженная этим зрелищем.
Подойди сюда.
Он подошел к кровати и опустился рядом со мной на колени. Когда я взяла его член в руки, он издал приглушенный стон. Так же как и он ранее, я провела по нему ладонью вверх-вниз, чувствуя, как кольцо трется о мою кожу. Металл был гладкий и теплый.
Макс вздохнул и, положив свою руку поверх моей, энергичнее, чем я, стал двигать ее вверх-вниз.
Вот так хорошо.
Ты присоединился к нам, опустившись по другую сторону от меня. Избавив меня от лифчика, ты накрыл мои груди ладонями и начал их нежно ласкать. Не отрывая горячий, влажный рот от моей спины, ты принялся за соски, которые тут же затвердели и поднялись вверх.
Ты положил руку мне на трусики, совершая круговые движения пальцами, а я в это время продолжала гладить Макса. Клитор набух от распиравшего меня желания, и я застонала, почувствовав твое прикосновение. Другой рукой ты повернул меня так, что я оказалась сидящей между твоих ног, спиной к тебе, твои руки продолжали творить чудеса с моей грудью и влагалищем, пока ты посасывал мою шею.
Дыхание Макса участилось, и я взглянула на него. Его усмешка ничуть не потускнела, хотя взгляд немного остекленел, а на лбу проступили капли пота. Его бедра подались мне навстречу, он положил руку мне на голову, намотал волосы на пальцы и слегка потянул. Я вскрикнула и выгнулась дугой, ближе к тебе.
Твой член упирался мне в спину. Твой палец опустился вниз, затем снова поднялся, используя выступившую влагу, потер клитор. Макс сжал мою руку поверх головки члена, останавливая меня.
Медленнее, - прошептал он.
Хочу тебя положить, - промурлыкал ты мне на ушко.
Ты отодвинулся и подпихнул подушки мне под голову, чтобы было удобнее. Вы взглянули друг на друга и вместе спустили с меня трусики. Я помогала вам, приподняв бедра. Макс взял кружевное белье и бросил его на пол, затем встал на колени передо мной, согнул одну мою ногу в колене и поставил ступню себе на бедро. Ты провел рукой по другой ноге, погладил бедро, переместил ладонь на живот, все это время глядя на меня и ободряюще мне улыбаясь.
Макс поцеловал мое колено, и я опять хихикнула. Смех вышел хрипловатый от пресекшегося дыхания. Он немного подвинулся, чтобы поцеловать голень, затем лодыжку. Взяв мою ступню в руки, он стал ее массировать, поцеловал подъем. Мое тело содрогнулось, но его руки удержали мою ногу от того, чтобы я случайно не вырвала ее.
От его поцелуя мне стало щекотно, одновременно родилось чувство такое же сильное, как если бы он вошел в мое тело. В ответ на это ощущение ноги раздвинулись сами собой, бедра приподнялись.
Макс засмеялся, встречаясь со мной взглядом.
Думаю, ей понравилось.
Я думаю безусловно понравилось.
Вы говорили обо мне, словно я сама не могла за себя ответить. Наверное, я могла бы обидеться, но не стала. В том, что они так переговаривались, было что-то сексуальное. Как если бы я вдруг подслушала разговор, который могли бы вести мужчины между собой, обсуждая женщин. Если бы они начали изъясняться иносказательно, старались бы ради меня как-нибудь смягчить свои слова, это прозвучало бы гораздо более нелепо.
У нее очень миленькие ноги. - Макс снова поцеловал меня в подошву, задержал губы, опаляя и щекоча мне кожу дыханием, и я простонала. - Видишь, я прав. Ей нравится.
Ты кивнул, убирая руки с моей груди и гладя живот.
Она мокренькая. Коснись ее.
Макс бережно поставил мою ногу и наклонился, чтобы до меня дотронуться. Он облизнул губы.
Держу пари, она сладкая на вкус.
Когда Макс это произнес, ты взглянул на мое лицо. Видимо ты прочитал на моем лице что-то, что тебе очень понравилось, потому что ты склонился ко мне и прошептал:
Ты прекрасна!
Глядя поверх твоего плеча, я видела, как кивнул Макс, как будто подтверждая, и поцеловал то, что находилось у меня между ног. Мои глаза распахнулись от нахлынувшего острого вожделения. Ты заглянул в мои глаза и поцеловал меня в край губ. Положив ладонь тебе на шею, я несколько секунд вглядывалась в твои глаза.
Не знаю, что ты прочел в моих глазах, но, похоже, увиденное тебя удовлетворило, поскольку ты улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа, отнял мою руку от своей шеи и поцеловал ладонь. Затем ты выпрямился и предложил Максу:
Соски. Она это любит.
Макс кивнул, привстал и взял сосок в рот раньше, чем я успела перевести дыхании. Я громко и часто задышала, почувствовав его прикосновение к своей коже.
Ты взял в рот другой сосок. Я опустила голову и увидела две головы - темная и светлая, они были близко друг к другу, но вы оба сосредоточились на мне. У меня мелькнула мысль, не поцелуете ли вы друг друга или, может, дотронетесь. Подумав об этом, я сглотнула, и ты взглянул на меня.
Я облизнула губы. Ты улыбнулся и перевел взгляд на Макса. Тот продолжал мять губами мой сосок, но смотрел на меня. Увидев направление моего взгляда, он посмотрел на тебя, и тут вы оба стали смеяться. Я присоединилась к вам.
У нее сексуальный смех, верно? - спросил ты.
У нее все сексуальное, - ответил Макс.
Втянув сосок в рот, он просунул руку между моих ног. Погладил клитор. Его прикосновения были не такие, как у тебя, уверенности в них было меньше. Но эта нерешительность его пальцев меня невероятно возбудила. Все мышцы моего тела напряглись, натянулись, словно собираясь в один пучок. Мне приходилось напоминать себе, что нужно дышать.
Ты также просунул руку мне между ног, замерев на миг, пока Макс продолжал свои неровные поглаживания. Затем я ощутила внутри себя палец, за которым последовал другой, и издала какой-то невнятный звук.
Давай заставим ее это повторить, - пробормотал Макс.
Вы избавили меня от необходимости говорить. Не ожидали, чтобы я что-либо говорила или принимала участие в вашем обмене репликами. Вы действовали словно сообща, хотя ты иногда мягко подсказывал Максу, что делать, и тот молча выполнял твои указания. Вы оба работали, чтобы доставить удовольствие мне одной.
Когда я открыла глаза, вы смотрели на мое тело. Ваши лица выражали сосредоточенность, и я бы не удержалась от смеха, но мне едва хватало сил на то, чтобы дышать. Вы оба смотрели на влагалище так, как если бы это была какая-то вселенская тайна. Ты использовал пальцы, в то время как Макс просто смотрел, однако оба были словно заворожены моим телом и тем, как оно реагирует на прикосновения.
Такое пристальное внимание могло бы вызвать у меня дискомфорт, но я чувствовала приближение оргазма, поэтому даже не переживала о том, нравится вам или нет, что я брею волосы на лобке. Мои бедра приподнялись, сильнее прижимаясь к вам обоим. Ты взглянул на меня и убрал пальцы, чем вызвал мой протестующий вздох.
Сядь, милая, - нежно сказал ты, усаживая меня на постель.
Вместе с Максом вы придвинули меня к краю постели, мои ноги коснулись пола. Ты перебрался мне за спину, так что я полулежала на твоей груди. Пока ты усаживал меня таким образом, Макс надевал презерватив, после чего устроился у меня между ног и положил руки мне на бедра.
Я не могла не спросить:
Он не порвется?
Макс усмехнулся и покачал головой. Его гладкие как шелк волосы упали ему на глаза.
Не должен.
Однако сердце у меня все-таки трепыхнулось от волнения, хотя я позволила тебе снова прижать меня к твоей груди. Моя голова покоилась на твоем плече, твои губы касались моего виска. Ты обхватил меня руками, твои ладони лежали чуть ниже моих грудей.
Со стороны Макса было мило спросить меня. Я хотела ответить, но в горле встал ком, поэтому просто кивнула. Расставив ноги, он взял член у основания, направляя его во вход в мое тело. Он не стал сразу делать резкого движения.
Спокойно, - прошептал мне на ухо ты, убирая волосы с моей шеи, чтобы прижаться к ней губами. - Расслабься.
Макс входил в меня понемногу, продвигаясь маленькими толчками. Я напряглась, ожидая боль от кольца его члена, но почувствовала лишь давление, хотя оно было несколько иным. Он был длиннее, чем у тебя, и, когда вошел в меня полностью, я вскрикнула от переполнивших меня ощущений. Макс поднял взгляд на тебя. От усилий его лоб прорезали морщины.
Какая же она тугая!
Твой член, упиравшийся мне в спину, запрыгал при его словах.
Макс выдохнул, сдувая волосы с глаз, и положил руку мне на плечо.
Все хорошо? - спросил он у меня.
Ваша забота меня тронула. Возбудила. Этот опыт мог бы стать для меня не только неудачным, но и ужасным, однако вы не допустили этого.
Возьми ее, - сказал ты.
Макс кивнул, но смотрел на меня, ожидая ответа. Я облизнула губы.
Упираясь в тебя, поддерживающего меня сзади, мне можно было не волноваться, что я упаду. Макс двигался внутри меня. Твой рот путешествовал по моей коже. Несколько толчков Макс сдерживался, затем подхватил меня под коленками, согнул их и толкнул ближе к тебе, увеличивая угол.
Я вскрикнула. Макс не остановился, но негромко спросил:
В порядке?
Да, - выдавила я. - О да.
Твой твердый, горячий член терся о мою спину после каждого толчка Макса внутри. Ты дышал мне в ухо часто и хрипло. Ты положил руку мне на клитор и принялся его ласкать, пока член Макса совершал повторяющиеся движения туда-обратно. Это двойное удовольствие заставляло мои пальцы до хруста сжимать и разжимать простыню в кулаках.
Я думала о том, каким может быть удовольствие от секса с двумя мужчинами. В моих фантазиях я держала один член во рту, пока другой работал в моем влагалище. Держала каждый из них в руках. Представляла, как один берет меня, стоя за моей спиной, в то время как я сосу другой. Однако я никогда не представляла себе такой сцены, чтобы один из них поддерживал меня сзади, и не надеялась, что они будут обращаться со мной бережно и заботливо, предупреждая и выполняя мои желания.
Я взглянула в сторону, в направлении зеркала на туалетном столике. В нем мы отражались все, являя собой компактную и миленькую композицию. Женщина между двумя мужчинами, которые держат ее как драгоценность. Я моргнула, чтобы удостовериться, что зеркало отражает именно меня.
Капли пота, выступившие на лбу у Макса, упали мне на живот. Его лицо исказила гримаса, но он продолжал ритмично двигаться, отодвигая наступление оргазма. Мы все сотрясались. Ты убрал руку от клитора и поднес ладонь к моих губам.
Плюнь, - сказал ты.
Я наполнила твою ладонь слюной. Ты просунул руку между нами, и я почувствовала, как ты обхватил свой член, увлажняя его моей слюной. При мысли об этом мое возбуждение возросло неимоверно. Затем ты снова подтянул меня к себе и вернулся к поглаживанию клитора. Теперь твой член без трения скользил по моей коже. Он отлично умещался в выемке позвоночника - так же как член Макса в моем влагалище. Я подумала, что, принимая и окружая их обоих, я дарю им наслаждение, и меня сотряс первый спазм оргазма.
Макс что-то прохрипел, сильнее вдавливая пальцы во впадинки под коленями. Сила его толчков возросла, ударяя меня о тебя. Я была на грани оргазма. Макс тоже. Один ты оставался в стороне.
Тихо, милая, - прошептал ты, не прекращая ласкать меня пальцами. - Я тоже уже почти готов.
Еще немного - и все закончится, но я в любом случае потеряла счет времени. Осталось только удовольствие, сконцентрировавшееся между моих ног. Звуки. Запахи. Секс.
Мы задвигались быстрее и энергичнее. Трение кожи о кожу, хлюпанье. Кто-то застонал. Я вскрикнула. Я услышала свое имя, но мне было все равно.
Ларочка, милая, давай с нами, - сказал ты. - Ну же, детка!
Оргазм уже никуда не мог бы от меня деться, но твои слова ускорили его наступление. На одно мгновение вся вселенная превратилась в гигантский сжатый кулак, после чего последовал взрыв, образуя звезды, луны, планеты, кометы, и вместе с ними в открытом космосе оказалась и я. Наслаждение захлестнуло меня, лишив дыхания, изогнув мою спину дугой, а затем я услышала свой крик. Спину обожгла горячая сперма. Ты так сильно сжал мне бедро, что там наверняка останутся отметины. Ты застонал и вонзился мне в спину.
Макс с криком сделал еще один толчок внутри меня, после чего остановился, содрогаясь всем телом. Спустя секунду последовал новый толчок, еще один, затем снова остановка. Он наклонил голову, и капли пота вновь упали на меня. Содрогнувшись еще пару раз, он ослабил давление позади моих колен и медленно их опустил.
Несколько секунд никто не двигался. Мы являли собой абсолютное удовлетворение. Мышцы спины и ног у меня заныли, но это была приятная боль. Ты поцеловал меня в висок, провел ладонями вверх-вниз по моим бокам, после чего обхватил мои груди. Макс вышел из меня, оставив в твоих объятиях.
Когда я поняла, что снова могу говорить, я не знала, что сказать. Посмотрела, как уверенно - должно быть, сказывалась частая практика - Макс утилизировал использованный презерватив. Когда он повернулся, меня снова озарила его белозубая усмешка.
Ничего, если я приму душ?
Я кивнула.
И кинь мне полотенце, ладно? - сказал ты.
Без проблем, приятель.
Макс скрылся в ванной, вышел оттуда с полотенцем, кинул его тебе, и ты поймал его на лету, и снова скрылся в ванной. До нас донесся шум воды. Я выпрямилась, и ты медленно, мягко вытер мне спину.
Я повернулась, чтобы взглянуть на тебя. Ты перекинул полотенце через колени и улыбнулся мне:
Ну вот, - откликнулась я.
Ты протянул руку и убрал волосы с моего лица.
Ты в порядке?
Я была в порядке, но подождала немного, ожидая, что меня охватит чувство вины или волнения. Они не пришли. Было только чувство удовлетворения и удивления: «Неужели это правда случилось? »
Отлично, - помедлив, ответила я.
Вот и хорошо. - Положив руку мне на шею, ты притянул меня к себе, чтобы мазнуть губами по щеке. - Я рад. Твои ожидания оправдались?
Нет, - ответила я и засмеялась.
Нет? - нахмурился ты. - Тебе не понравилось?
Это превзошло мои ожидания, - сообщила я и коснулась его лица.
Ты хмыкнул:
Вот и замечательно.
Я пожевала губу:
В следующий раз можем пригласить девушку. Если ты хочешь.
Ты засмеялся и сильнее сжал меня в объятиях. Мои волосы взметнулись от твоего дыхания, пока ты ласкал мне спину. Ты держал меня так несколько секунд, затем отпустил.
Посмотрим, - сказал ты.
Из ванной вышел Макс с обернутым вокруг бедер полотенцем, с влажных волос капала вода. Он собрал свою одежду, встряхнул ее, перед тем как снять полотенце. Вытерев себя - сначала тело, затем волосы, - он кинул полотенце на пол и натянул трусы.
Ты уходишь? - спросил ты, удерживая ладони на моей шее.
Я внезапно захотела чем-нибудь прикрыть наготу. Встала и направилась к ванной. Макс одарил меня свой сверкающей усмешкой. Он знал толк в сексе, этот симпатичный мужчина с колечком в члене.
Да, - ответил он тебе. Затем засмеялся и слегка тряхнул головой. - Ты был прав, приятель, - она у тебя классная. Звоните мне в любое время, ладно?
Я поймала устремленный на себя твой взгляд. В выражении твоего лица не было ни капли стыда. Потрясенная, я смотрела, как Макс закончил одеваться и вышел из номера, закрыв за собой дверь. После чего я зашла в ванную, в которой еще стоял пар, и включила воду.
Я поворачивала маленький брусочек мыла в руках, создавая больше пены. Несколькими минутами ранее Макс делал то же самое. Макс меня трахнул. Он сделал это потому, что ты сказал ему это сделать.
Почему я должна быть не в порядке? - наконец спросила я, не глядя на тебя, и стала тереть себя мылом, избавляясь от запаха секса, меняя его на запах мыла.
Ты сказала мне, что никогда не экспериментировала. Я подумал, что тебе может понравиться новый опыт. И тебе понравилось. - Голос твой звучал ровно, не обвиняя меня и не извиняясь.
Я взглянула на тебя.
Почему ты был в этом уверен?
Ты улыбнулся:
Ты могла отказаться сразу. Делов-то.
Мое лицо было в пене, а я решала, стоило ли мне рассердиться на него или нет.
Может, ты и девушку присмотрел? Так, на всякий случай.
В моих словах содержалось больше горечи, чем я хотела. Я открыла рот, чтобы прополоскать его водой и избавиться от этого горьковатого вкуса. Даже сквозь шум в ушах я отчетливо услышала:
И я снова ничего не сказала, все еще очень хорошо помня, каково это было чувствовать, когда Макс был впереди меня, а ты позади. Как вы держали меня, когда я находилась между ними, не ожидая от меня ничего, кроме одного - чтобы я наслаждалась тем, что вы для меня делали. Вы также получали от этого удовольствие. И ты пошел на это потому, что думал только о том, как доставить мне удовольствие.
Ты зашел в душевую. Я не протестовала, хотя и продолжала стоять к тебе спиной и не собиралась делиться с тобой струями воды. Ты меня потеснил, запустил руку между моих ног и мягкими пальцами начал меня подмывать, используя только воду и не прибегая к мылу, как если бы догадывался о том, что пена будет только раздражать чувствительную кожу. Ты раздвинул складочки, и вода забарабанила по клитору. От трения твоих пальцев он стал твердеть.
Душевая была маленькая, поэтому, когда ты прижал меня к задней стенке, вода полилась на нас обоих. Моя кожа покраснела. Возможно, так же как и лицо - как у тебя. Нас окутал пар. Мерно падающая вода поглощала наше дыхание.
Ты снова возбудил меня рукой и прижавшимися к шее губами. Наши тела в мыле и воде скользили вдоль друг друга. Я погладила твой член. Он быстро затвердел, что меня порадовало - значит, я могу заставить его себя желать.
Тебе понравилось смотреть на то, как он меня трахает? - спросила я, глядя тебе в глаза.
Ты кивнул, подавшись бедрами вперед, чтобы твой член ткнулся мне в ладонь. Я зажала его в кулак.
Но мне больше нравится, когда в тебе я сам.
Презервативов в душевой не было, но впервые в жизни - с тобой - мне захотелось большего, чем безопасный секс. Мысль меня испугала. Должно быть, страх отразился у меня на лице, потому что ты прижал меня к себе и несколько мгновений держал под душем, прежде чем поднять голову и заглянуть мне в глаза. Но мы не прекращали ласкать друг друга.
Ты улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, оттого что ты так умел все упрощать.
Ты до сих пор влажная. Скажи мне, что причина этого во мне.
Причина в тебе, - послушно повторила я.
Скажи: «Игорь, я мокрая из-за тебя».
Я слегка усмехнулась, глазами указывая на льющуюся воду, но сказала:
Игорь, я мокрая из-за тебя.
Ты сильнее надавил пальцами, продолжая совершать круговые движения, резко толкая себя глубже в мой кулак.
Скажи: «Игорь, я люблю, когда меня трахаешь ты».
Игорь... - Твое имя вырвалось стоном, когда ты еще на шаг приблизил меня к оргазму. - Я...
Люблю, когда ты меня трахаешь, - повторил ты охрипшим голосом.
Я люблю, когда ты меня трахаешь. - Я содрогнулась всем телом.
Скажи, что ты сейчас кончишь.
Да, - выдохнула я. - Черт, да! Сейчас я кончу.
И тут наступил оргазм. Взрыв удовольствия, чуть менее мощный, чем когда мы испытали его втроем, но от этого ничуть не менее приятный. Мои пальцы сильнее сжали твой член, и я повернула запястье, усиливая давление.
Ты издал невнятный возглас и оперся рукой о стену, подаваясь навстречу мне. Ты опустил голову, и вода забарабанила по твоей шее, разметав волосы на голове, собираясь в ручей, сбегающий по позвоночнику и между ягодиц. Я гладила член все сильнее, быстрее. С хриплым звуком он ударился в меня, и на короткий миг я почувствовала горьковатый запах твоей спермы, после чего ее смыла вода.
Ты содрогнулся.
Думаю, мне лучше сесть.
Встревожившись, я тут же включила холодную воду.
Ты в порядке?
Ты рассмеялся:
Черт, Ларочка, ты бесподобна.
Я не ощущала себя бесподобной. Я чувствовала... опустошение. Мне тоже захотелось сесть, но для этого в душевой не было места. Выключив воду, я сняла с вешалки два полотенца. Одно протянула тебе, а другим обернулась сама, прежде чем выйти из ванной.
Аккуратнее, - предупредила я тебя. - восемьдесят процентов всех домашних несчастных случаев происходит в ванной.
Ты вышел из кабинки, опустил крышку унитаза и сел на него.
Не подашь мне воды? - попросил ты, вытирая волосы.
Да, конечно.
Спасибо, милая.
Я налила в стакан минеральной воды, подала тебе и налила себе. Вода сразу освежила мне горло.
Ты выпил воду, поставил пустой стакан на раковину, встал и обтер себя полотенцем. Я вышла из ванной комнаты с горящими щеками и сильно бьющимся сердцем. Я сама не понимала причины своего смущения. Чего смущаться, раз я только что сама помогла тебе кончить? Если только потому, что ты чувствовал себя вполне комфортно в моем присутствии, а я немного стыдилась своего тела. Наверное, это было глупо, но я не стала подавлять в себе это чувство. У каждого есть слабые места. У кого-то их несколько. У меня их много. Ты вышел из ванной, встал у меня за спиной и обхватил руками. Я уже, кажется, начала привыкать к этому, но все же немного напряглась почему - то. Ты поцеловал меня в шею.
Скажи мне, тебе не нравится, когда тебя обнимают?
Я покачала головой, со смехом выскользнула из твоих рук и стала собирать свою одежду.
Кто сказал, что мне это не нравится?
Тогда почему ты напряглась, когда я тебя обнял?
Не знаю, милый, - тихо ответила я, подбирая платье, трусики, бюстгальтер. Все нашлось.
Меня почему - то заполнила чувство смущения. А ты не спешил ни одеться, ни уйти. Сев на кровать, ты оперся на локти, как будто совершенно забыв о своей наготе. Я уже надела трусики и застегивала лифчик.
У меня, наверное, сегодня просто избыток новых ощущений...
Ты следил за тем, как я одеваю и застегиваю.
Лара, ты жалеешь о том, что произошло?
Я пожала плечами, выказывая надуманную безучастность к предмету разговора. Ты встал и снова остановился за моей спиной, положил руки мне на плечи. Я взглянула в зеркало. Сейчас там отражались только двое, в отличие от недавнего трио. Наши глаза встретились в зеркале. Ты провел ладонями по моим рукам до локтей, затем снова положил их мне на плечи.
Ты напрягаешься сегодня, когда я тебя так касаюсь.
Да? - Старый трюк - отвечать вопросом на вопрос, чтобы избежать ответа.
Ты кивнул, вглядываясь в отражение моих глаз в зеркале.
Я снова чуть пожала плечами. Ты привлек меня к себе, примостил подбородок в изгибе моего плеча и шеи.
Когда я держал тебя точно так же, когда мы были на постели, ты не напрягалась.
Я молчала. Удерживая мой взгляд еще несколько секунд, ты со вздохом разжал руки. Я поправила платье. Взяла сумку, достала оттуда расческу и провела ею по спутанным влажным волосам.
Ты молча и быстро оделся. Между нами вдруг возникла какая-то напряженность, которой прежде не было. Мне она не понравилась, хотя я и понимала, что возникла по моей вине. Я догадывалась, что ты что-то от меня хочет, но не знала, как могу тебе в этом помочь. Я почувствовала раздражение оттого, что ты не довольствуется тем, что уже есть. Что тебе нужно от меня больше. Мои чувства и мысли были в смятении.
Я с силой провела расческой по волосам, выдергивая спутавшиеся волосы, и на моих глазах тут же проступили слезы. Зубья расчески зацепились за какой-то особенно спутавшийся узелок, и я прошипела проклятье, не сумев его преодолеть.
Все так же молча ты взял у меня расческу и поднял волосы. Я стояла, не в состоянии пошевелить ни руками, ни ногами, пока ты расчесывал волосы прядь за прядью. Ты был терпелив и осторожен, не прибегая к силе, стараясь не выдергивать мне волосы. Когда зубья свободно заскользили по волосам от корней до кончиков, ты вернул мне расческу.
Буду ждать в машине, - сказал ты и вышел.
Я стояла и смотрела в зеркало, в котором сначала отражалось трое, затем двое и, наконец, я одна. Я глубоко вздохнула, решив больше не копаться в себе и своих мыслях, одела туфли и побежала к самому лучшему из мужчин - к тебе...
Текст большой поэтому он разбит на страницы.
"Первый раз" может оказаться волшебным, может оказаться посредственным, а может стать отвратительным и запомниться на всю жизнь как самый неприятный момент, о котором как только вспомнил, лучше сразу забыть. Часто "первый раз" приносит разочарование, реже – феерический взрыв. В любом случае это самый важный жизненный опыт, который становится первым шагом к открытию вселенной человеческой сексуальности.
Согласитесь, лихо водить машину начинают не сразу. Но даже бывалые рулевые с трепетом вспоминают тот день, когда они впервые сели за руль.
Маргарита (29 лет):
"Можете называть меня старомодной, но я твердо убеждена, что хотя бы "первый раз" должен быть только по любви.
Ведь как ни крути, но этот момент – единственный в жизни и запомнится навсегда. У меня это было с парнем, которого я действительно любила. Такой уж сильной страсти не было, да и мне кажется, ее просто не могло быть в первый раз. Мне просто хотелось, чтобы это случилось именно с ним. И в итоге интуиция не подвела. Он был очень внимательным и нежным. Он не торопил меня, мы как будто потихоньку "пробовали" друг друга. Может быть, поэтому не было боли, не было чувства стыда или неловкости, а только состояние легкой эйфории от какой-то нереальности происходящего. К слову сказать, уже через пару часов после первого раза у нас была вторая попытка, которая стала классной и просто головокружительной. С тем парнем мы уже давно не вместе, после него у меня были и другие партнеры, возможно, более опытные и подходящие мне, но мой первый раз запомнился навсегда. Он был именно таким, каким должен быть – нежным, чистым и немного наивным. Очень хочется, чтобы у современных девчонок все было тоже так, а не в спортивном зале на мате после парочки косячков…"
Таиса (23 года):
"Мне в первый раз было ооочень больно, и второй, и третий. И вообще как-то все не очень…"
Василий (33 года):
"Первый раз у меня случился по пьяни, и ничем особым не запомнился: ни как, ни с кем. Как это было – а никак, сделали дело и разбежались. Следующие попытки принесли гораздо больше впечатлений, эмоций и оставили больше воспоминаний".
Катя (26 лет):
"Мой первый раз случился совершенно неожиданно для меня. Я так напилась, что практически ничего не помню, только могу теоретически предположить. Утром я проснулась, увидела этого парня, и тут же сразу случился "мой второй раз" – продолжили, так сказать, начатое вчера. Когда я ему сказала, что он у меня первый, он удивился: "Да ладно???"
Тимофей (28 лет):
"Мне первый раз понравилось. И, как ни странно, продолжает нравиться до сих пор".
Ольга (24 года):
"Мне было очень больно, такое ощущение, что изнутри тебя просто разрывали. Воспоминания ужасные".
Кирилл (31 год):
"Свой первый раз, честно говоря, не помню. Но вот как-то лишал я одну даму невинности… Ох, воспоминаний мне на всю жизнь хватило… Сквозь противотанковую защиту пришлось прорываться…"
Анна (29 лет):
"Что-то я забыла, сколько мне тогда было лет, но точно помню, что было 22 декабря. Я была влюблена. Накануне мне приснились две радуги в небе, и я поняла – сегодня случится. Мой первый мужчина был мне до одури интересен в самых разных проявлениях: и в гневе, и в радости, и в дружбе, и в зеленой тоске, и в творческих порывах, но это все было уже вполне изучено, так как общались мы близко и долго. А потом просто пришел день, когда я узнала, до чего же он может быть нежным, так как в радости, и в дружбе, и в зеленой тоске, и в творческих порывах он проявлял больше резкости и сарказма. А тут, видимо, понравиться хотел, впечатлить. Собственно, благодаря этому эта новая грань жизни заинтриговала меня с первого раза. Я подумала, что в этом что-то есть, и, кажется, я сразу уловила, что именно. Он рассказывал, как ему было замечательно, но я позднее засомневалась в этом и даже позвонила по телефону и переспрашивала, правда ли это. Я была так горда, что стала, как мне тогда подумалось, НАСТОЯЩЕЙ ЖЕНЩИНОЙ.
Мой совет – стандартный, он актуален не только для "первого раза", но и для всех последующих: должно быть доверие между партнерами. Что бы ни случилось, оно не оставит ощущения брезгливости к первой взрослой ночи и первому мужчине, а наоборот, поможет осознать себя в новой роли – женщины, которая может любить и быть любима".
Наташа (34 года):
"Первый раз у меня был ужасен. Мне тогда было 16 лет. Влюбилась в одного козла, как дура, и отдалась ему сразу же. Он был так груб: сделал дело и ушел. Потом он мне даже не позвонил, и я его больше не видела. Ох, и рыдала я тогда. До сих пор жалею, что он был первым".
Кристина (28 лет):
"Мой первый раз случился уже в сознательном возрасте, было мне 22 года. И мужчина впоследствии стал моим мужем. Первый раз он боялся больше, чем я. Был очень аккуратен и нежен. Всем таких партнеров желаю. Когда результат был достигнут, мы лежали на кроватях на спинах, смотрели в потолок, я увидела, что его рабочий инструмент стоит, и спросила, а почему это он стоит… Ответ был: "Он горд собой!".
Елена (31 год):
"Первый раз я не испытала ничего особенного. Помню только, что потом шла домой и плакала… Мне было так грустно, что я теперь стала взрослой, что мне теперь надо ходить, как всем теткам, к гинекологу… Ну, понимаете, рыдала, что детство кончилось и так далее…"
Егор (29 лет):
"Было очень страшно. Было страшно все. Непонятно: сначала нужно целоваться, а потом раздеваться или наоборот; если раздеваться, то как – самому или раздевать партнершу; и кто вообще должен раздеваться первым? Неизвестно: успею ли я надеть презерватив и крепко ли он будет держаться. Короче, из-за отсутствия опыта было мало представления о том, что нужно делать… Сейчас с этим уже получше)"
Их первый мужчина
Рассказы про первый раз…
Александръ Дунаенко
Их первый мужчина
Когда я несмышлён был и совсем юн, я в один день лишил невинности трёх девушек. Сказать по правде, я мало понимал тогда степень значительности, серьёзности происходившего. Всё было, как игра.
Мы жили в маленьком совхозе, близ города Актюбинска. Совхоз выращивал овощи, и было у него ещё стадо молочных коров. Летом, два раза в день, на пастбище уезжала машина с доярками.
Мы уже окончили школу и строили планы на радостное будущее. Кто-то из взрослых предложил нам увлекательное путешествие: съездить на дойку, попить парного молочка, искупаться в самой тёплой в мире речке Илек.
А нас было четверо друзей-приятелей: я, Наташка, Валька и Надька. Жили по соседству. Ровесники. Наташка, правда, на год моложе. Дрались, играли вместе, чуть не с пелёнок. Даже пробовали материться. У девчонок получалось лучше, поэтому я не употребляю, любимых московской интеллигенцией, выражений и по сей день. Так сказать, комплексую.
Дорога к пастбищу запомнилась сонной, почти мгновенной. Нас укачало на фуфайках, разбросанных в кузове грузовика для мягкости. Только одна остановка в пути: в Актюбинске, у железнодорожной пекарни. Шофёр дядя Федя принёс и передал в кузов дояркам охапку пахучих и тёплых буханок хлеба. Потом, уже там, на дойке, мы пили парное молоко вприкуску с этим хлебом, посыпанным солью.
Мы тогда, к вечеру, уже стали другими.
Я – мужчиной.
А Валька, Надька и соплячка Наташка – женщинами.
Грузовик остановился, и мы проснулись. Оттого, что перестал трясти, тарахтеть автомобиль. Оттого, что сухо, пронзительно стрекотали кузнечики и пели разные птички вместе с жаворонками. Доярки поспрыгивали с кузова на землю, пошли настраивать свои дойные механизмы.
Мы спросили у дяди Феди, где речка и побежали на речку. Взрослые не боялись отпускать нас одних: в летнее время воды в нашем Илеке воробью по колено. Нет. Журавлю. Ведь мы там могли плавать, отталкиваясь от песочного дна и даже чуточку нырять.
Кто-то из нас предложил купаться голышом. Как мне кажется, одна из моих девчонок-матерщинниц. Они потом говорили, что это я, бесстыдник. Против оказалась только Надька: стеснялась рёбрышек своих, да косточек. Стянула с себя самодельные деревенские трусики и побежала в речку в длинноватом – на вырост – ситцевом платьице.
У полненькой Вальки под платьем оказались вспухшие грудки. Тайком я всё взглядывал на эту диковину. Валька и позвала меня в речку играть в «лодочку». Простая, всем доступная, игра. Особенно хороша на мелководье, при небольшом течении.
Я вошёл в речку, присел, и воды мне стало по грудь. Валька, повернувшись ко мне лицом, села верхом ко мне на колени. Если теперь обоим потихоньку отталкиваться ногами от дна, и грести руками, получится «лодочка». Мы стали отталкиваться, и нас тихо, легко понесло тёплым течением. И почему бы так и не поплавать – действительно, хорошая игра. Но у меня вдруг возникли некоторые помехи, осложнения. Дело в том, что мой юношеский отросточек, безобидный и мягкий, всё время прижимался к Вальке. И не куда-нибудь к спине, затылку или шершавой пятке, а к вязкой складочке меж распахнутых девчачьих бёдер, которая, благодаря такой замечательной игре, всё время меня касалась. Я почувствовал, что у моего уступчивого, добродушного дружка, появились признаки агрессии: он стал расти и твердеть… Сейчас я бы уже знал, что делать. Тогда, конечно, тоже. Но в теории. Пацаны рассказывали.
И я застеснялся.
Я сказал Вальке, что хочу немного поплавать один, и пошёл отвлекать, остужать в воде, своё разбухшее чудо. При этом двигался почти ползком: опасался, что встану из мелкой воды, и Валька увидит мою метаморфозу.
Я даже не знаю, где в тот момент купались Наташка с Надькой. Их будто бы и не было вовсе. Наверное, были, но, как я теперь понимаю, у меня впервые поехала крыша, как у настоящего мужчины, и я ничего не видел. Я так думаю, что девственница моя, Валька, тоже что-то почувствовала. Она всё крутилась возле меня то, окуная, то, показывая из воды свежие свои грудки, и просилась ещё поиграть в «лодочку». Но только во взгляде у неё появилось что-то такое, что мой юный друг стал снова набухать и топорщиться.
И, все-таки, хотелось поддаться на уговоры, пустить к себе Вальку.
Я побегал по берегу, попрыгал. Стал нормальным человеком. Нашёл-таки Надьку и Наташку, показал им язык. Оглядев себя, не обнаружил ничего предосудительного. И – решился.
А в воде Валька села уже сразу так, что пухленькая складочка её раздалась и слегка, будто бы защемила сверху, по длине, успокоившегося уже было, моего скромника. И мы, вроде, как и плыли, но будто замер мир, и время остановилось. Покачиваясь, Валька, как щенка за шкирку, ухватывала меня своей складочкой. Так губами берут свирель или флейту.
Доигралась.
Я почувствовал, что у меня выросло целое бревно, и сделал слабую попытку снова сбежать, но Валька меня удержала. Возникший между нами предмет уже мешал продолжать нашу странную игру. Где-то там, внизу, в воде, он торчал, как кол, и Валька, не отрывая от меня глаз, двинула бёдрами так, что теперь уже упруго-жёсткий конец окоченевшего ствола вошёл к ней в складочку и даже чуть куда-то глубже. Она несколько раз, всё так же, не отрывая от меня взгляда, качнулась, присела на головку. Потом, с протяжным выдохом-стоном ещё качнулась, и опустилась до предела. Я тоже сказал то ли «А-а-а!», то ли «У-у-у!», то ли «О-о-о!» Горячо. Скользко. Сладко. Я дёрнулся и затих. Глаза у Вальки были полузакрыты и виднелись одни белки, без зрачков. Но она с меня не падала. Значит, не умерла. В таком же забытьи она потянулась ко мне, обняла, прижалась.
Я не знал, что нужно ещё целоваться, хоть и видел уже, как это делают в кинофильмах.
И, вообще, что вначале нужно целоваться, а уже потом…
Тогда мы просто обнялись. Потом вышли на берег.
Но на этом всё не кончилось.
Наташка с Надькой загорали. Надька загорала в платье, задрав его так, чтобы не было видно рёбер. Ну и что, если груди маленькие – подумал я. Зато всё остальное – как у Вальки. И решил девочек развлечь. Пришли на речку купаться и скучают.
Повод был.
На лобке у меня закудрявились первые волоски. Длинные, чёрные. Из воды я вышел с Валькой какой-то другой. Смелый. Я сказал девчонкам, что у меня выросли волоски, и они собрались посмотреть. Окружили меня, как школьницы наглядное пособие. Им, конечно, тоже было, чем гордиться, но, кроме жиденьких чубчиков, посмотреть было не на что.
От неожиданного внимания то, что находилось у меня под волосками, стало опять набухать, а потом и горделиво восстало, пульсируя, во всей своей красе, перпендикуляром к девочкам. Этакая, слегка всё же нагловатая, стрела Амура. И я уже не смущался. Мне даже нравилось быть таким, и то, что все три девушки так уважительно, и – то ли заворожено, то ли с суеверным страхом, – как на кобру, смотрели на мою, явно повзрослевшую, писюльку.
А Надька-тихоня, стыдливая наша, вдруг всех ошарашила. Она присела на корточки, взяла осторожно мою кобру рукой за шею, внимательно оглядела вблизи со всех сторон и… чмокнула в самую головку. Валька сказала: – Что, Надька, – дура, что ли? Разве можно такое в рот брать? (тогда, в 57-м, такое в рот не брали).
Я позвал Надьку играть в «лодочку». Надька сказала: – Я не умею. А Валька даже подтолкнула: иди, иди, чего весь день на берегу лежать.
С Надькой у меня получилось проще. Мы вошли в речку, и я с некоторым усилием разложил вокруг себя Надькины колени, усадил её к себе поудобнее. Чего бояться – мы же играем!
А потом, опытный, начал водить кончиком своего возмужавшего малыша по знакомой уже ложбинке, трещинке, морщинке, складочке с провальчиком.
Надька сначала заёрзала в мокром своём платьице, а потом притихла. Я старался поймать её взгляд, я поймал её взгляд и, уставившись ей прямо в зрачки, настойчивым нажимом стал вдавливать в Надьку головку своего змея. И он вошёл весь, а Надька молчала, смотрела пронзительно, ответно на меня, и только пальчики её на моих плечах судорожно впились мне в кожу. И она тихо прошептала «ой!..».
А меня ожидало новое открытие.
Разрядка не наступила сразу, и я смог повторять жадные свои погружения в пылающее тело Надьки.
Несколько минут раскачивал я девушку в длинном мокром ситцевом платье на своей «лодочке», а потом, прижавшись к ней сильно и во что-то в ней глубоко внутри упёршись, я снова, дёргаясь, проскулил своё то ли «У», то ли «О», то ли «Ы»…
Наташка всё загорала, прикрывши веки. Я, матёрый уже мужчина, с залихватским хохлом на лобке, прилёг рядом. Что и говорить, заморил червячка. Появилось настроение и на свободную лирику расслабиться. Я уже мог спокойно, без лишних волнений, порассматривать голую возле меня Наташку. Не лезть, не приставать, не канючить. Просто – прикоснуться, погладить. Рука сама потянулась к лону. Господи, опять! Вот он, розовый каньончик! Всё время, перепрыгивая кончиками пальцев через какую-то кочку, я прошёлся по нему вниз – вверх. И – ещё раз. И – ещё. Наташка вздрогнула, потянулась. Бёдра растворились, распались, как лепестки на цветке. Я прикоснулся и к цветку. Наклонился взглянуть. Не задыхаться, не путаться в ногах девушки, не капать слюной, выпрашивая, требуя то, не знаю чего, а – просто посмотреть. Чтобы она почувствовала это. И я опять прикоснулся. Пальчиком безымянным. Без рода и племени. Иваном-Не-Помнящим-Родства. Чуть приоткрыл лепестки и – сок, нектар заструился по округлостям книзу, в горячий песок.
Такое зрелище может поднять из могилы мёртвого. Мужчину. Я – совсем ещё юнец, мальчишка. Я снова воспламенился, вспыхнул. Я перебрался к Наташке. На. Уже не мальчиком, но – мужем я проникновенно, требовательно, восстановился в лепестках. Открой она глаза, отстранись – и не было бы ничего.
(Наташка, глупый, без мозгов, восторженный, я тебя любил тогда!
Так, как уже никогда, и никто из взрослых мужчин не мог тебя полюбить.
Но ты просто не открыла глаз…).
Змеем, рискующим остаться без чешуи, без кожи, я жёстко вполз в Наташку. Тесно. Узко. Заскрипело что-то, затрещало. Я почувствовал то, что, вероятно, ощущает верблюд, пролезающий сквозь игольное ушко. Трудно было верблюду. Наташка вскрикнула. Муж я был уже. Не мальчик. Одеревенел. Как будто собрались кому-то зуб удалять, а вместо десны вкололи, заморозили самое дорогое мне. Я уже знал, что для того, чтобы наступила ослепительная, опустошительная, облегчающая развязка, нужно добиваться этого, биться. Я добивался себе освобождения и не замечал, что девушка в крови, что вокруг сбежались, собрались подружки. Они толкали меня, пытались оттащить, но, обезумевшая, непонятная Наташка, хотя и кричала «Нет!», «Нет!», но хватала меня сзади руками и заставляла вонзаться в себя, втискиваться, без остановки. Наверное, это длилось вечность. Я отвалился от Наташки, как мясник, в крови, чуть ли не по уши. Надька и Валька смотрели на меня, как на убийцу и насильника.
Потом Наташка обмылась в речке и никаких следов от меня, злодея, не осталось.
Я даже не знаю, не уверен, остались ли воспоминания. Мы с Наташкой продолжали жить в одном совхозе, но с того дня, с того вечера, больше не виделись.
А Вальку я недавно встретил. Я хромал, ковылял потихоньку на почту за пенсией. Живот. Одышка. Непредсказуемые проявления метеоризмов. И тут – Валька. Седая. Толстая. В два с половиной обхвата. Вставные зубы. Варикоз.
Ту Вальку, с речки Илек, я пытался увидеть в её глазах, когда мы разговаривали с ней о болезнях, о внуках.
Помнит ли она «лодочку», всё хотел я у неё спросить? Но так и не решился. Смутился чего-то. Застеснялся.
Тогда, вечером, мы вернулись с речки, обгоревшие от непрерывного солнца. Усталые и довольные, как пионеры. Мы с жадностью пили парное молоко, заедали его свежайшим хлебом из железнодорожной пекарни. Валька. Надька. Наташка.
Их первый мужчина.
27-28.06.2000г. Мещеряковка
Статуэтка
Анютка… Рыжая моя одноклассница. Росли вместе. Играли в одной песочнице. Двор – один на двоих между хрущёвскими пятиэтажками. Росли, росли и выросли…
Анютка из рыжего бесполого подростка прорисовалась в расцветающую девушку. У меня незаметно изменился, огрубел голос.
Но отношения у нас оставались прежними: друзья, просто друзья. Даже, когда мне попалась порнушная кассета, мы с Анюткой посмотрели её без всяких экстраполяций. Я переживал происходящий на экране ужас отдельно, Анютка – открыв рот – отдельно. Вместе поржали.
Ну – и вот так…
Я не видел в Анютке девчонку, с которой могли бы совмещаться мои, уже нескромные, фантазии. Анютка, вполне уже оформившись в хорошенькую девушку, вела себя со мной, как мальчишка. Друг. Ну… сестра.
Однажды нам с ней попался альбом по зарубежному искусству. Анютка посещала художественную школу и ей дали задание сделать доклад по искусству Возрождения. Мы с Анюткой пошли в библиотеку, а потом – к ней домой. Я часто к ней заходил. Мы вместе пили чай, хохотали. Хорошее было время.
Ну, вот, значит, зашли мы пить чай и посмотреть альбом по искусству.
Ничего особенного не было в том альбоме. В основном картины, статуи. На них все голые. Боги всякие. Богини.
Я смотрел, смотрел и вдруг сказал: – Анютка, а из тебя тоже получилась бы статуя. Не хуже греческой.
