01 02 03 14 16 24
- Описание
Людмила Петрановская
Что делать если…
УВАЖАЕМЫЕ ВЗРОСЛЫЕ!
Прошёл год с выхода первой книги «Что делать, если…», её прочитало множество детей. А когда они её прочитали, то задали своим родителям новые вопросы: а что делать, если в доме пожар, а ты дома один или с младшим братом? а если ты поранился, а никого рядом нет? а если твои приятели собираются сделать что-то, что уже не похоже на просто шалость? а если в школе проблемы? - и много-много других. Эти вопросы родители передали мне, добавив ещё и своих. В общем, стало понятно, что надо писать продолжение книги. И вот оно перед вами. Я очень рада, что и над продолжением мы тоже работали вместе с замечательным художником Андреем Селивановым и что мягкий юмор его рисунков поможет детям разобраться в темах непростых, тревожных, а иногда и не очень весёлых.
Чем отличается новая книга? Тем, что дети стали старше. Им больше разрешают, им больше доверяют. Они уже не робкие малыши. Помните, мы говорили, что их ждёт возраст Тома Сойера? Ну, вот он и настал. Или приближается. Возраст инициативы, смелости, озорства, первых самостоятельных решений. Возраст, в котором так нужен успех, так важны друзья, так привлекают тайны и приключения, а родители как будто отходят на второй план. Кстати, согласно статистике, этот возраст - самый благополучный из всех, на него приходится пик здоровья и хорошего самочувствия: детская слабость и хрупкость уже позади, иммунитет сильный, а «изношенности» тела ещё никакой - всё новенькое и работает как часы. Можно бегать без устали, кричать во всё горло, есть снег горстями, лазать по деревьям, падать с велосипеда и роликов - и, в общем-то, ничего страшного обычно не случается. На душе тоже хорошо - детские тревоги отступают, а подростковые гормональные бури пока далеко, и настроение чаще всего ровное. Всё интересно, всё хочется узнать и попробовать, неприятности быстро забываются, да и родительский и учительский гнев, если честно, уже не так пугает. Ко взрослым уже «найден подход», им можно объяснить, пообещать, а на худой конец и наврать.
Родители в это время испытывают сложные чувства. С одной стороны, явное облегчение, гора с плеч - ребенок на глазах становится всё более самостоятельным, больше не нужно контролировать каждый его шаг, и даже можно поручить ему что-то важное, например присмотреть за младшим. Или хоть за котом. С другой - немного грустно, потому что он отделяется и отдаляется, уже не позволяет себя целовать при посторонних, не всё рассказывает, закрывает дверь в свою комнату, больше не суёт доверчиво ладошку в вашу руку, когда вы переходите дорогу, а в ответ на такое привычное, само собой вылетающее «малыш» или «зайчик» вы рискуете услышать недовольное: «Ну, мам…»
Хорошее время, сложное время. Именно сейчас, в 9-10 лет созревают участки мозга, которые обеспечивают саму возможность быть самостоятельным: от способности просчитывать отдалённые результаты действий до умения верно определять расстояние до движущегося объекта - а именно от этой способности зависит безопасность при переходе дороги. У кого-то это происходит чуть раньше, у кого-то - ближе к 11; только сами родители, хорошо зная своего ребенка, могут определить, к чему он уже готов, а к чему пока нет. Причём сегодня ещё может быть «нет», а прямо завтра - «да». Развитие идёт скачками, и родителю важно быть гибким, чтобы успевать за ростом ребенка.
Если основной темой первой книжки был страх и способы его преодоления, то в этой речь пойдет прежде всего о выборе, о принятии решений, об ответственности. Для младших детей, сознающих свою слабость в огромном мире, главное - справляться с тревогой, чтобы страх не мешал узнавать новое. Для «томов сойеров», уверенных в своей неуязвимости и удаче, важнее уметь оценивать риски и знать, что иногда все же стоит испугаться.
И здесь очень важна роль родителей, хоть и кажется, что самого ребенка сейчас больше интересуют сверстники, чем мама с папой. Да, за ручку его больше не поводишь, но именно прочный семейный тыл, уверенность ребёнка в том, что вы - на его стороне, всегда поймёте и защитите - лучшая гарантия безопасности. В этом возрасте, предчувствуя скорое отделение от родителей, дети часто боятся оказаться ненужными, у них бывают страхи и фантазии, что они не родные, что их отдадут в детдом. Также они преувеличивают уязвимость взрослых: начиная чувствовать ответственность за близких, не очень пока понимают, где она заканчивается, вот и боятся, что взрослый слишком расстроится, «не переживёт», если узнает о них что-то неприятное. Поэтому они скрывают проблемы, врут, пытаются всё решить сами, часто запутываясь окончательно. Если вы хотите, чтобы в трудную минуту сын или дочь пошли к вам за помощью и советом, они должны знать, что вы не рассыплетесь, не заболеете и не умрёте от информации о них. Не будете обвинять, орать, оскорблять и бить. Не разлюбите, не откажетесь.
Мы по-прежнему задаём своим детям систему ценностей - свои у них появятся только в юности. Если родитель считает, что «ничего страшного, что я его отлупил и ему больно», то ребёнок тоже будет считать, что ничего страшного, если он подвергает себя опасности. Если родитель в любом конфликте солидаризируется с внешней силой (учителем, соседом, прохожим) против ребёнка, он будет уверен, что все вокруг враги и обращаться за помощью бесполезно.
А ещё среди многих вопросов от детей несколько раз повторился такой: «Что делать, если родители тебя не слушают, потому что им всё время некогда?» Я не стала отвечать на него в книжке, потому что не знаю, как. Что тут может сделать ребёнок? Заорать в ухо? Заболеть? Совершить правонарушение или получить травму, чтобы для него нашлось время? Так что переадресую этот вопрос вам. Придумайте что-нибудь, чтобы ваши дети считали себя важной частью вашей жизни, ведь на самом деле так оно и есть.
Очень может быть, и, наверное, так и будет, что после этой книги возникнут новые вопросы и придётся снова подумать о продолжении. Так что не прощаюсь. До встречи!
ВВЕДЕНИЕ
Помнишь, в первой книжке мы говорили о страхе? О том, зачем он нужен и как с ним справляться. И что делать, если потерялся в магазине, если кто-то незнакомый звонит в дверь или если боишься темноты.
Сейчас ты стал старше.
Ты уже не станешь плакать оттого, что мама в магазине куда-то подевалась - знаешь, что сейчас найдется. И в монстров под кроватью, наверное, уже не веришь (ну, если только иногда). И дома одному оставаться тебе уже привычно.
Скорее всего, ты уже пошёл в школу и теперь у тебя есть новое важное и не всегда простое дело - учёба.
Тебе разрешают то, чего не разрешали раньше. Например, самому ходить в магазин. Или гулять без взрослых. И при этом тебе надо самому думать головой о том, что ты делаешь и какие у этого могут быть результаты.
От тебя ждут помощи - родители оставляют с тобой младшего брата или сестру. И надеются, что ты сможешь о них позаботиться и будешь знать, что делать, если они поранятся или в доме начнется пожар.
В общем, гораздо более взрослая становится у тебя жизнь. Ответственная.
Поэтому вот эта, вторая книжка, она про ситуации более трудные. Такие, где нужно быстро принимать верные решения, не паниковать и помогать другим.
А ещё она про ситуации, сложные в другом смысле. Не когда пожар, а когда не знаешь, как поступить. Если твои друзья предлагают тебе что-то плохое, а ты не хочешь этого делать и с ними поссориться тоже не хочешь. Очень трудно бывает решить, как себя вести. Или когда сам с собой не знаешь, что делать. Вроде понимаешь, как правильно, а получается по-другому. Тоже непростая ситуация.
Ты вырос - выросли сложности. Там, где раньше можно было просто слушаться взрослых, теперь приходится думать и действовать самому.
О том, что так волнует многих родителей: о кризисах разного возраста, о поддержке приемных семей, об определении готовности ребенка к школе, о контроле за детьми в соцсетях и о многом другом
Наше общество не готово к тому, чтобы дать детям возможность рисковать
Мы поговорили с Людмилой Владимировной Петрановской и Анной Сошинской о том, что так волнует многих родителей: о кризисах разного возраста, о поддержке приемных семей, об определении готовности ребенка к школе, о контроле за детьми в соцсетях и о многом другом.
Как можно кратко и емко ответить на вопрос: если с ребенком трудно, то… что делать маме?
Л. В. Петрановская: Прежде всего, успокоиться и подумать. Если с ребенком трудно, то чаще всего ребенку в этот момент еще труднее. Во-вторых, ответ лежит, скорее всего, в области отношений, а не в области поведения. Для того чтобы подумать об отношениях и как их улучшить, нужно сделать паузу, выдохнуть, перестать бороться. Прежде всего нужно выйти из состояния войны. Возможно, успокоиться не всегда получится, потому что родители всегда переживают за ребенка. Нужно перестать смотреть на ребенка как на противника.
Одна из распространенных трудностей, с которыми сталкивается мама, - детские протесты. Особенно в возрасте 2-3 лет. Ребенок упирается, не хочет ложиться спать, идти гулять, твердит на всё: «Не хочу, не буду». Что делать родителям?
Л. В. Петрановская: Это естественный период развития. Детские протесты говорят о том, что ребенок вполне нормально развивается. Не стоит расценивать это поведение как родительскую ошибку в воспитании. Это закономерный процесс развития: ребенок проходит сепарационный кризис.
Ребенок так себя ведет не потому, что хочет отравить нам жизнь, это его задача развития.
В какой-то момент он должен осознать, что он - отдельная личность, хочет чего-то отдельного.
Анна Сошинская: Я для себя решила однажды, что ребенок имеет право на протест, на обиду, на возмущение. А значит, я буду принимать это, а потом уже разбираться, что с этим делать. В этот момент я могу ребенку только посочувствовать, потому что ему в этот момент плохо, он недоволен, он протестует. На мой взгляд, главное - это принятие. Бороться бесполезно. Принимаешь, а потом разбираешься в причинах.
Большинство мам сталкиваются с такой проблемой: в возрасте 2–3 лет малыш превращается в ребенка-оборотня. То есть с мамой он ведет себя отвратительно, капризничает, показывает свой характер, а на людях ведет себя как примерный малыш.
Л. В. Петрановская: Когда ребенок на людях, все его силы тратятся на то, чтобы удерживать себя в рамках нормального поведения, оттормаживая огромное количество спонтанных импульсов.**
Развитие - оно не про то, чтобы делать чего-то больше, оно прежде всего про то, чего не делать.
По мере созревания психики ребенок учится оттормаживать огромное количество спонтанных импульсов, он начинает не просто размахивать ручками, а целенаправленно тянуться за игрушкой, не просто бесцельно скакать и бегать, а осваивать какой-то навык. И вот это оттормаживание требует огромного количества психических сил. Поэтому, если ребенок где-то на людях, в гостях изо всех сил старался, то в какой-то момент у него эти силы заканчиваются. И когда он остается один на один с мамой, он расслабляется, больше не хочет сдерживаться и сбрасывает это напряжение.
Ребенок по мере роста научится контролировать свои эмоции.
От трехлеток перейдем к дошкольникам. Самый главный вопрос родителей: как понять, что ребенок готов идти в школу?
Л. В. Петрановская: Начнем с того, что мы имеем в виду под словом школа. Насколько то, что происходит внутри школы, предъявляет достаточно высокие требования к оттормаживанию?
До 7 лет у ребенка не созревают участки мозга, отвечающие за так называемое волевое поведение.
Импульсивное - это полевое поведение, захотел - схватил. И такое поведение - основное до 7 лет. А волевое поведение (мало ли, что я хочу, нужно делать то, что нужно) требует созревания определенных участков в коре головного мозга, и они созревают как раз в возрасте 7 лет.
Поэтому, если в школе допустимо, к примеру, когда ты устал - полежать на ковре, а потом вскочить и пойти, когда захотел в туалет - пойти, никого не спрашивая, захотел покричать - покричал... Если заведение с такими правилами будет называться школой, то пожалуйста, ребенка можно отправить туда хоть в три года. В некоторых странах существуют школы с такими правилами.
Но если это традиционная школа, где нужно соблюдать дисциплину, внимательно сидеть в течение всего урока, то до 7 лет ребенку делать там нечего.
Анна Сошинская: На самом деле я в свое время совершила большую ошибку. Я отдала своего ребенка в школу в 6 лет. Мне хотелось, чтобы она попала к определенному учителю, это частая мотивация у родителей. Теперь я жалею, потому что поняла, что ребенок был абсолютно не готов к таким волевым усилиям быть усидчивым, воспринимать материал.
А когда вы это поняли?
Анна Сошинская: Практически сразу. В первом классе я стала это замечать. Причем, прежде чем отправить ребенка в школу, мы встретились с этой учительницей, она поговорила с ним, сказала, что ребенок готов. Но в школе ребенок оказался в такой стрессовой ситуации, что не мог написать ни одной фразы без ошибок, даже переписать и списать. Потребовалось немало времени, чтобы исправить это, причем так, чтобы его при этом не утомить. За спешкой и желанием отдать ребенка в хорошую школу к хорошему педагогу стояло то, что я сама ввела ребенка в состояние стресса. Даже несмотря на то, что ребенок уже на тот момент проявлял интеллектуальные способности.
Л. В. Петрановская: А дальше у ребенка начинают включаться неудача, неуверенность в себе, возникают отрицательные ассоциации со школой. Созревание как раз происходит в период от 6 до 7 лет.
Отношение к школе должно быть таким, что «все там будем», поэтому некуда спешить.
Конечно, дети все разные. Девочки, например, более усидчивые, организованные. Созревание у них происходит раньше.
К вопросу о мальчиках и девочках. Нужно ли соблюдать все эти гендерные шаблоны при воспитании: объяснять мальчику, что он не должен обижать девочек, должен уступать и так далее? Складывается ощущение, что к мальчикам предъявляются более строгие требования, чем к девочкам. Девочка априори слабее, и если ее обижают, то виноват всегда мальчик. Правильно ли это?
Л. В. Петрановская: Тенденция, что девочкам запрещено быть сильными, а мальчикам запрещено быть чувствительными, сложилась уже давно. Поэтому у них разные зоны запретов. Мальчику запрещено быть слабым и чувствительным. А девочке запрещено проявлять себя, быть яркой, сильной, независимой. Это сложившиеся стереотипы.
Анна Сошинская: Здесь роль играют и семейные традиции, как устроено распределение ролей в семье. Если папа моет посуду и это в семье считается нормой, то, соответственно, ребенок это перенимает.
Л. В. Петрановская: Если говорить о гендерном воспитании, то тут вопрос в том, про что оно. Про поддержку сильных сторон или оно про запреты? Вы можете говорить девочке, что она красивая, чувствительная, тонкая, эмоциональная в позитивном ключе, объяснять, что это ее сильные стороны, то, чем наградила ее природа. Есть и обратная сторона: говорить ей, что раз она девочка, то не должна залезать на дерево, бегать, громко говорить и тому подобное.
Возникает вопрос: почему? Ведь можно залезать на дерево и быть при этом красивой, чувствительной и эмоциональной.
То же самое и про мальчиков: можно внушать ему, что он сильный, смелый, не имеет права проявлять слабость, но при этом он может поплакать, если больно.
Я не сторонник того, чтобы сводить воспитание девочек и мальчиков к одному знаменателю. Разница между людьми больше, чем разница гендерная. Разница между двумя индивидуумами может быть ярче, чем их гендерная разница.
Важно, чтобы ребенок видел свою индивидуальность, а не принадлежность к полу.
Анна Сошинская: Для меня как для матери очень важно, чтобы мои дочери получили образование и крепко стояли на ногах, потому что как это ни странно, но за семью отвечает женщина. Зачастую, в условиях парадигмы нашего общества, многое лежит на женских плечах. Очень здорово, когда рядом хороший супруг, партнер по жизни. Но не всегда так бывает, поэтому нужно рассчитывать на свои силы.
Я уделяю больше внимания развитию дочек, так как им, на мой взгляд, по жизни приходится намного труднее.
Им нужно больше навыков, больше времени, внимания, потому что впереди их ждет сложная жизнь. Возможно, я не права, но мне кажется, что стереотип «а зачем, выйдет замуж - и все будет у нее хорошо» не всегда себя оправдывает. Я не сторонница этой теории.
Подростки. О наболевшем. «Группы смерти» постоянно обсуждают в Интернете. Нужно ли родителям контролировать детей в Интернете: следить за их соцсетями, подглядывать в телефон, следить, с кем они общаются. Или все-таки это нарушение границ личного пространства?
Л. В. Петрановская: Честно признаться, у меня самой нет ответа на этот вопрос. С одной стороны, такой мелочный контроль противоречит задаче обретения ребенком субъектности, самостоятельности и независимости. С другой стороны, мы не готовы к тем формам воздействия, которые сейчас есть, мы не знаем, что с этим делать.
Многие до сих пор не понимают, как через Интернет можно довести до самоубийства.
Вряд ли мы найдем человека, который определенно ответит на этот вопрос. Родители стараются, пробуют, ошибаются. Это очень сложный и тонкий момент. Важно наладить доверие в отношениях с ребенком.
Анна Сошинская: Я никогда не контролировала своих детей. У меня всегда была внутренняя убежденность, что у меня с детьми есть дружеский контакт. Я всегда им повторяю одну и ту же фразу: что нет ничего такого, за что можно было бы сказать «Мама меня убьет». Такого не может быть, я всегда все приму, потому что я их люблю. Что бы ни произошло, всегда можно прийти ко мне. И у меня были случаи, когда приходили с очень непростыми вопросами, главное, чтобы у детей не было страха и они ощущали дружескую поддержку со стороны родителей. Если удается выстроить такие дружеские отношения, то у родителей будет полная уверенность, что их ребенок не занимается наркоманией, алкоголизмом. Я могу ошибаться, но это мой опыт воспитания троих детей. Они уже взрослые и состоявшиеся, моя теория доверия и понимания сработала.
То есть главное - изначально построить отношения на доверии?
Анна Сошинская: Абсолютно! Ребенок должен понимать, что есть близкий человек, к которому можно прийти и рассказать все, что он всегда выслушает, поддержит, сделает все возможное, чтобы найти выход в той или иной ситуации.
Я, к примеру, не представляю себе, как я залезаю в социальные сети своих детей, даже в аккаунт девятилетнего ребенка.
Я принципиально не завожу страничку в «ВКонтакте», потому что не хочу волноваться.
Я решила сама для себя, что у моих детей есть своя зона, о которой мне не надо знать. И я должна знать только то, с чем они готовы ко мне прийти. Если я вижу, что мои дети во всем, что не касается соцсетей, абсолютно адекватны, то зачем мне этот лишний контроль и переживания.
Л. В. Петрановская: Соглашусь с этим. Но, с другой стороны, все не так радужно, потому что у подростков все-таки есть некая потребность к участию в опасных действиях. И речь не только про то, что они выпили в компании или станцевали на столе.
У них есть потребность в инициации на уровне коллективного бессознательного, потребность испытать себя, они чувствуют потребность разговора с по-настоящему серьезными опасностями, даже со смертью.
Так было всегда. Так жило человечество сотни тысяч лет, когда переход от детства ко взрослой жизни был связан с инициацией, с испытанием, с чем-то тяжелым, болезненным и опасным. Это служило показателем того, что ты можешь выжить, преодолеть страх, боль, усталость.
Наше общество не готово к тому, чтобы дать детям возможность рисковать. Была б наша воля, мы бы засунули их в вакуум или ватой замотали, чтобы ничего с ними не случилось. А потребность к приключениям у них внутри.
И тут происходит следующее: чем больше мы их контролируем, тем больше они прячутся и скрывают что-то.
В итоге они могут натворить дел, которые порой заканчиваются трагически. Такие ситуации бывают и у тех детей, у которых хорошие отношения с родителями, они друг другу доверяли - и вдруг ребенок натворил черт знает что. И хорошо, если жив остался.
Это все не так просто. Когда после случаев с суицидом начинают говорить, что родители виноваты, они не занимались своими детьми, то это не совсем так. Дети в этом возрасте очень внушаемы, уязвимы, депрессивны, тревожны. И простым контролем эту проблему не решить. Нужно смотреть за состоянием ребенка, больше разговаривать с ним, если его что-то тревожит. Подростки - это сложно. И тут нет простых рецептов.
У меня неоднозначное отношение к тому, что во всем винят родителей, потому что не все так просто.
Надо ли вести детей к психологу, если возникают какие-то проблемы у ребенка, он не хочет делиться с мамой тем, что с ним происходит?
Л. В. Петрановская: Это довольно разумно. Но не под предлогом «ты такой плохой, иди к психологу». Нужно найти ему человека, с которым он в безопасной обстановке может поговорить о своих чувствах. Потому что часто с родителями они не говорят не потому, что родители плохо к ним относятся, не уважают, не любят, а потому что они боятся родителей ранить, расстроить их, разочаровать.
Неужели они смогут открыться совершенно чужому человеку?
На мой взгляд, многим подросткам необходима помощь психолога.
А вызвать у ребенка доверие - это профессиональная задача психолога.
К нам в редакцию однажды написала женщина, которая на внушительном сроке потеряла ребенка. И она сетовала, почему же ей в детстве никто не передал опыт потери близкого, не рассказал про то, что делать, когда это происходит, как это пережить. А стоит ли ребенка в детстве вообще знакомить с темой смерти?
Л. В. Петрановская: Жизнь не обходит, к сожалению, эту тему. Есть пожилые бабушки, близкое окружение семьи, семьи друзей, домашние животные. Я с трудом могу себе представить, что человек вырастает, никогда не испытав потери.
Анна Сошинская: Потери не всегда могут быть связаны со смертью. Бывают разлуки, ссоры с родителями, друзьями. Это своего рода репетиция, которая морально готовит. Человек ведь не живет в вакууме. В этих случаях человек испытывает похожие чувства. Переезд друга может вызвать похожие чувства, так как не факт, встретится ли человек с этим другом еще раз.
Л. В. Петрановская: Жизненный опыт учит преодолевать такие ситуации. Он учит пониманию, что да, сейчас тебе очень плохо, не хочется жить, но ты уже знаешь, ведь было так несколько раз в жизни, но жизнь продолжается - и ты снова можешь радоваться.
Наш колумнист, мама двух приемных детей Маргарита Суханкина на нашем сайте регулярно рассказывает про свой опыт, про адаптацию детей, их воспитание. Анна, а существуют ли вообще какие-то сообщества для приемных родителей, проводятся ли лекции, где их, скажем так, сопровождают в этом непростом деле?
Анна Сошинская: Такие сообщества для поддержки приемных родителей, конечно, существуют. Но это больше похоже на дружественный круг, где тебя похлопают по плечу и скажут: «Не переживай, все будет хорошо», нежели профессиональная помощь. У нас достаточно таких организаций, по крайней мере, в крупных городах они есть. И зачастую они могут помочь родителям с решением какого-либо вопроса. Эти организации обычно не афишируют свою деятельность, потому что это достаточно узкий круг людей, у которых есть свои особенные проблемы.
Наш фонд занимается тем, чтобы в максимальном количестве городов родители, имея проблему, знали, куда можно обратиться за помощью и желательно бесплатно.
Хочется закончить нашу беседу на позитивной ноте. И задать несколько необычный вопрос! Людмила Владимировна, можно ли у ребенка развить чувство юмора или это какое-то врожденное качество?
Л. В. Петрановская: Чувство юмора - это индивидуальная черта. Если в семье принято шутки шутить, то ребенок слышит это и шутит сам. Если не слышит, то и не шутит. Часто бывает, что родители как-то подкалывают, шутят с ребенком, а он не понимает и даже обижается. Так что важно соблюдать грань «шуточности».
И, конечно, не могу не спросить о ваших планах по поводу книг!
Л. В. Петрановская: Планы есть. Я до сих пор не написала книгу, которую давно собиралась написать - про травму привязанности. Ее все ждут, а я никак не напишу. Для этого мне нужно полгода покоя, которого у меня нет. Еще мечтаю написать книгу про процесс адаптации детей в приемной семье, про школу… опубликовано
УВАЖАЕМЫЕ РОДИТЕЛИ!
Книжка, которую вы держите в руках, адресована детям, и мы надеемся, она им понравится. Но прежде хотелось бы обсудить кое-что важное с вами. Детство принято считать самым счастливым и безмятежным временем жизни. То есть это взрослым так кажется, когда они смотрят на детей: играй, учись, радуйся, за тебя всё решают, заботятся защищают, любят. Благодать!
Однако сами дети почему-то не в курсе, что их жизнь столь безоблачна. Напротив, они много из-за чего расстраивают ся, многое переживают более остро и болезненно, чем мы с вами. Ребёнок мал и неопытен, а мир так огромен и непредсказуем. Как тут не переживать? Много ли вы знаете взрослых, которые боятся засыпать в темноте? Которые начинают плакать, потеряв из виду того, с кем пришли в магазин или в парк? Которые безропотно сядут в машину к незнакомому человеку только потому, что он велел строгим голосом? Или откажутся ходить на работу из-за того, что с ними там «никто не дружит»? Дети очень уязвимы, и они знают об этом. Поэ тому они так часто испытывают тревогу: справлюсь ли я, не случится ли со мной чего-то плохого, не будут ли меня ругать, не исчезнут ли родители, не очень ли больно будут делать укол, не придёт ли за мной ночью вампир, не умрёт ли моя бабушка, как старушка из соседней квартиры?
Часто и взрослые подливают масла в огонь, используя запугивания как способ воспитания: «Не бегай, а то упадёшь и убьёшься!», «Не расстраивай маму, а то она заболеет!», «Не капризничай, а то придёт Баба-яга и заберёт тебя!». Ребёнок ещё не может ничего возразить, поднять на смех эти глупые угрозы или сказать: не преувеличивай, не шантажируй меня, не говори глупостей. Он верит и... пугается. Собственно, если бы это не работало, взрослые не прибегали бы к запугиванию так охотно и так часто, порой достигая в этом деле большого мастерства.
Зато когда речь идёт о том, чтобы помочь ребёнку преодолеть страх, мы часто не знаем, что делать. Объясняем, что вампира под кроватью нет, а он всё равно боится. Обещаем, что у зубного врача будет больно совсем чуть-чуть, а ребёнок плачет от страха. А с другой стороны, иногда и хотелось бы его запугать, например чтобы не открывал дверь, когда остаётся один дома, но ведь нет никакой уверенности, что он всё хорошо поймёт и запомнит! Пообещают ему из-за двери котёнка показать или скажут, что друг зовет гулять, - и всё. Глупый он ещё, наивный, доверчивый!
Такое вот извечное противоречие воспитания. Нам хочется, чтобы ребёнок был смелым, верил в себя и в людей, не боялся трудностей. И вместе с тем как хочется, чтобы он был трижды осторожен, чтобы с ним ничего не случилось! Мы показываем детям фильмы и читаем книжки, в которых их любимые герои сплошь и рядом делают всё то, чего ни в коем случае нельзя делать сегодняшнему ребёнку, особенно живущему в большом городе: заговаривать с незнакомцами (которые вряд ли окажутся добрыми волшебниками), отправляться самому или с друзьями на поиски приключений, искать клады, сражаться со злодеями, спасать слабых. Как тут детям разобраться?
Как родитель и как семейный психолог я много думала о том, как говорить с детьми о страхе, обо всём том, что их пугает или объективно может оказаться опасным. Говорить так, чтобы не усиливать страх, чтобы предупредить, но не запугать. Собственно, из этих размышлений и родилась идея написать книжку для детей того самого возраста, когда они многое впервые начинают делать самостоятельно, без взрослых: гулять, ходить в магазин, возвращаться из школы, оставаться дома. А ещё знакомятся со сверстниками в новых коллективах - в классе, в кружке, в лагере. Сталкиваются с обидой, несправедливостью, одиночеством. Речь идёт о старших дошкольниках и младших школьниках, о возрасте 6-10 лет, очень важном времени жизни, в результате которого из маленького, слабого, нежного, зависимого малыша должен получиться весёлый, озорной, самостоятельный, уверенный в себе сорванец вроде Тома Сойера.
В школьную программу сейчас входит курс ОБЖ, и детей учат основным правилам безопасности. Правда, в этих курсах обычно рассматриваются какие-то уж очень экстремальные ситуации: пожар, землетрясение, захват заложников. Безусловно, к этому надо быть готовым и знать, как себя вести в подобных случаях, ведь от этого может зависеть жизнь. Но, к счастью, подавляющее число детей благополучно вырастают без столь серьёзных потрясений. А вот неприятности менее крупные, вроде встречи со злой собакой, страшного фильма, посмотренного на ночь, недобрых сверстников, которые обижают и дразнят, случаются с детьми постоянно, это неотъемлемая часть их жизни. Иногда нам, взрослым, они кажутся несерьёзными, и самим нам настолько очевидно, что в этих ситуациях делать и как себя вести, что мы забываем поговорить о них с ребёнком. И в школьных учебниках они не рассматриваются. Именно этим ситуациям посвящена книжка, которую вы держите в руках.
В ней много картинок, и картинок и очень весёлых. Они нарисованы замечательным художником Андреем Селивановым с большим юмором, и это не случайно. Собственно, у нас есть только три способа справиться со страхом: знания, мужество и юмор. Знания помогают не бояться, когда бояться не стоит, мужество - не терять самообладания, когда есть все основания для страха, ну а юмор - сбросить напряжение, посмотреть на всё с иной, менее серьёзной точки зрения и тем самым стать сильнее страха.
Думаю, дети будут рады, если вы сможете почитать эту книгу вместе с ними, хотя бы в первый раз. Тогда они смогут что-то с вами обсудить, задать вопросы, а может быть, сразу выполнить какие-то рекомендации, хотя бы узнать и выучить ваш рабочий телефон.
Есть несколько важных моментов, о которых хотелось бы предупредить именно вас, взрослых.
Нередко родители, особенно папы, мечтая вырастить сына смелым, пытаются просто запретить ему бояться. Стыдят, отказываются слушать жалобы, обидно обзывают «тряпкой» или «бабой». Или требуют, чтобы в конфликтах со сверстниками мальчик обязательно давал сдачи, дрался и никогда не пытался убежать. Нужно иметь в виду, что эффект от подобного воспитания бывает прямо противоположный.
Понять почему помогают наблюдения учёных этологов, изучающих поведение животных. Вот как реагируют на опасность детёныши наших ближайших родственников, человекообразных обезьян. Самые маленькие, испугавшись, остаются на месте и громко кричат. И это разумно: такой малыш ещё не способен ни быстро бегать, ни драться, а если он будет сидеть и кричать, взрослый сможет быстро найти его и помочь. Обезьянки постарше в случае опасности удирают со всех ног - бегают они уже быстро и прячутся хорошо, а дать отпор пока никому не могут, сил маловато. И наконец, почти взрослые особи начинают разворачиваться к опасности лицом и принимать угрожающие позы - они готовы дать бой и защитить себя. Всё вполне логично.
Но что произойдёт, если к самому маленькому детёнышу, который прижался к земле и кричит от страха, никто не придёт на помощь? Такое случается, например, если погиб его родитель. Казалось бы, стоит ожидать, что такой малыш будет вынужден взрослеть быстрее, раньше сверстников переходить к следующим, более эффективным моделям поведения, скажем, пытаться убежать. Но на деле всё оказывается наоборот. Не получив должной реакции взрослого, детёныш как бы «не проходит уровень», не может миновать эту ступень развития. Ужас и беспомощность закрепляются, и вырастает огромный взрослый самец, который в случае опасности садится на землю, закрывает голову лапами и жалобно кричит. Про человека сказали бы: невротик. Так вот, дорогие папы, мечтающие о мужественных сыновьях. Если вы не хотите вместо этого вырастить невротика, не отказывайте мальчику в защите, пока он ещё мал, не стыдите за страх, а внушайте уверенность, что вы рядом, вы всегда придёте на помощь, а со временем он обязательно сможет постоять за себя и сам. Ещё одно. Когда ребёнку страшно, родителям плохо. Так заложено природой, и это имеет смысл. Поэтому очень часто мы злимся на детей за их страх. Он плачет, маленький, несчастный, боится засыпать один или идти сдавать кровь из вены. А значит, мы - плохие родители, раз ребёнок наш так страдает. При этом мы понимаем, что сдавать анализ нужно, или хотим уже наконец уйти из детской и заняться своим вечерними делами. Возникает внутренний конфликт, и мы начинаем злиться. Злиться на малыша за то, что он боится. Ребёнок, чувствуя, что мы им недовольны, пугается ещё больше: мало того, что страшно, так ещё и родитель отвергает, отталкивает, отказывает в поддержке. Так тоже формируются неврозы и фобии.
У детей часто возникают ситуации, когда они не знают, что делать. А если вдруг взрослого рядом не оказалось, и помощи просить не у кого? Было бы не плохо заранее знать, что делать. Книга Людмилы Петрановской «Что делать, если...» как раз подойдет для того, чтобы подготовить ребенка к разным жизненным ситуациям. Она написана с добротой, не возникает ощущения, что детям читают нотации, указывая, что и когда нужно делать, как делать правильно, а как нет. Автор книги – семейный психолог с большим опытом работы, она просто дает советы, которые помогут, что не вызывает отторжения у детей.
В книге рассмотрены разные ситуации. Например, чтобы ребенок знал, что делать, когда с ним не хотят общаться сверстники, когда к нему подходят посторонние люди или если он вдруг понял, что потерялся. Также автор говорит и о психологически проблемах, когда у ребенка есть какие-то страхи и переживания. Она пишет и для родителей, напоминая им о том, что больше всего ребенка ранит, если они ссорятся. Дети очень сильно переживают отсутствие гармонии и покоя в семье. Книга напоминает о самом важном, о чем в повседневной суете родители могут забыть.
Можно дать эту книгу ребенку для самостоятельного изучения, а совсем маленьким деткам можно читать вслух. Она хорошо воспринимается, понятно, где нужно расставить акценты. К тому же, тогда родители смогут сами выбирать темы по степени приоритетности и ориентироваться на уже возникшие ситуации.
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Что делать, если..." Петрановская Людмила Владимировна бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
УВАЖАЕМЫЕ РОДИТЕЛИ!
Книжка, которую вы держите в руках, адресована детям, и мы надеемся, она им понравится. Но прежде хотелось бы обсудить кое-что важное с вами. Детство принято считать самым счастливым и безмятежным временем жизни. То есть это взрослым так кажется, когда они смотрят на детей: играй, учись, радуйся, за тебя всё решают, заботятся защищают, любят. Благодать!
Однако сами дети почему-то не в курсе, что их жизнь столь безоблачна. Напротив, они много из-за чего расстраивают ся, многое переживают более остро и болезненно, чем мы с вами. Ребёнок мал и неопытен, а мир так огромен и непредсказуем. Как тут не переживать? Много ли вы знаете взрослых, которые боятся засыпать в темноте? Которые начинают плакать, потеряв из виду того, с кем пришли в магазин или в парк? Которые безропотно сядут в машину к незнакомому человеку только потому, что он велел строгим голосом? Или откажутся ходить на работу из-за того, что с ними там «никто не дружит»? Дети очень уязвимы, и они знают об этом. Поэ тому они так часто испытывают тревогу: справлюсь ли я, не случится ли со мной чего-то плохого, не будут ли меня ругать, не исчезнут ли родители, не очень ли больно будут делать укол, не придёт ли за мной ночью вампир, не умрёт ли моя бабушка, как старушка из соседней квартиры?
Часто и взрослые подливают масла в огонь, используя запугивания как способ воспитания: «Не бегай, а то упадёшь и убьёшься!», «Не расстраивай маму, а то она заболеет!», «Не капризничай, а то придёт Баба-яга и заберёт тебя!». Ребёнок ещё не может ничего возразить, поднять на смех эти глупые угрозы или сказать: не преувеличивай, не шантажируй меня, не говори глупостей. Он верит и... пугается. Собственно, если бы это не работало, взрослые не прибегали бы к запугиванию так охотно и так часто, порой достигая в этом деле большого мастерства.
Зато когда речь идёт о том, чтобы помочь ребёнку преодолеть страх, мы часто не знаем, что делать. Объясняем, что вампира под кроватью нет, а он всё равно боится. Обещаем, что у зубного врача будет больно совсем чуть-чуть, а ребёнок плачет от страха. А с другой стороны, иногда и хотелось бы его запугать, например чтобы не открывал дверь, когда остаётся один дома, но ведь нет никакой уверенности, что он всё хорошо поймёт и запомнит! Пообещают ему из-за двери котёнка показать или скажут, что друг зовет гулять, - и всё. Глупый он ещё, наивный, доверчивый!
Такое вот извечное противоречие воспитания. Нам хочется, чтобы ребёнок был смелым, верил в себя и в людей, не боялся трудностей. И вместе с тем как хочется, чтобы он был трижды осторожен, чтобы с ним ничего не случилось! Мы показываем детям фильмы и читаем книжки, в которых их любимые герои сплошь и рядом делают всё то, чего ни в коем случае нельзя делать сегодняшнему ребёнку, особенно живущему в большом городе: заговаривать с незнакомцами (которые вряд ли окажутся добрыми волшебниками), отправляться самому или с друзьями на поиски приключений, искать клады, сражаться со злодеями, спасать слабых. Как тут детям разобраться?
Как родитель и как семейный психолог я много думала о том, как говорить с детьми о страхе, обо всём том, что их пугает или объективно может оказаться опасным. Говорить так, чтобы не усиливать страх, чтобы предупредить, но не запугать. Собственно, из этих размышлений и родилась идея написать книжку для детей того самого возраста, когда они многое впервые начинают делать самостоятельно, без взрослых: гулять, ходить в магазин, возвращаться из школы, оставаться дома. А ещё знакомятся со сверстниками в новых коллективах - в классе, в кружке, в лагере. Сталкиваются с обидой, несправедливостью, одиночеством. Речь идёт о старших дошкольниках и младших школьниках, о возрасте 6-10 лет, очень важном времени жизни, в результате которого из маленького, слабого, нежного, зависимого малыша должен получиться весёлый, озорной, самостоятельный, уверенный в себе сорванец вроде Тома Сойера.
В школьную программу сейчас входит курс ОБЖ, и детей учат основным правилам безопасности. Правда, в этих курсах обычно рассматриваются какие-то уж очень экстремальные ситуации: пожар, землетрясение, захват заложников. Безусловно, к этому надо быть готовым и знать, как себя вести в подобных случаях, ведь от этого может зависеть жизнь. Но, к счастью, подавляющее число детей благополучно вырастают без столь серьёзных потрясений. А вот неприятности менее крупные, вроде встречи со злой собакой, страшного фильма, посмотренного на ночь, недобрых сверстников, которые обижают и дразнят, случаются с детьми постоянно, это неотъемлемая часть их жизни. Иногда нам, взрослым, они кажутся несерьёзными, и самим нам настолько очевидно, что в этих ситуациях делать и как себя вести, что мы забываем поговорить о них с ребёнком. И в школьных учебниках они не рассматриваются. Именно этим ситуациям посвящена книжка, которую вы держите в руках.
В ней много картинок, и картинок и очень весёлых. Они нарисованы замечательным художником Андреем Селивановым с большим юмором, и это не случайно. Собственно, у нас есть только три способа справиться со страхом: знания, мужество и юмор. Знания помогают не бояться, когда бояться не стоит, мужество - не терять самообладания, когда есть все основания для страха, ну а юмор - сбросить напряжение, посмотреть на всё с иной, менее серьёзной точки зрения и тем самым стать сильнее страха.
Думаю, дети будут рады, если вы сможете почитать эту книгу вместе с ними, хотя бы в первый раз. Тогда они смогут что-то с вами обсудить, задать вопросы, а может быть, сразу выполнить какие-то рекомендации, хотя бы узнать и выучить ваш рабочий телефон.
Есть несколько важных моментов, о которых хотелось бы предупредить именно вас, взрослых.
Нередко родители, особенно папы, мечтая вырастить сына смелым, пытаются просто запретить ему бояться. Стыдят, отказываются слушать жалобы, обидно обзывают «тряпкой» или «бабой». Или требуют, чтобы в конфликтах со сверстниками мальчик обязательно давал сдачи, дрался и никогда не пытался убежать. Нужно иметь в виду, что эффект от подобного воспитания бывает прямо противоположный.
Понять почему помогают наблюдения учёных этологов, изучающих поведение животных. Вот как реагируют на опасность детёныши наших ближайших родственников, человекообразных обезьян. Самые маленькие, испугавшись, остаются на месте и громко кричат. И это разумно: такой малыш ещё не способен ни быстро бегать, ни драться, а если он будет сидеть и кричать, взрослый сможет быстро найти его и помочь. Обезьянки постарше в случае опасности удирают со всех ног - бегают они уже быстро и прячутся хорошо, а дать отпор пока никому не могут, сил маловато. И наконец, почти взрослые особи начинают разворачиваться к опасности лицом и принимать угрожающие позы - они готовы дать бой и защитить себя. Всё вполне логично.
Но что произойдёт, если к самому маленькому детёнышу, который прижался к земле и кричит от страха, никто не придёт на помощь? Такое случается, например, если погиб его родитель. Казалось бы, стоит ожидать, что такой малыш будет вынужден взрослеть быстрее, раньше сверстников переходить к следующим, более эффективным моделям поведения, скажем, пытаться убежать. Но на деле всё оказывается наоборот. Не получив должной реакции взрослого, детёныш как бы «не проходит уровень», не может миновать эту ступень развития. Ужас и беспомощность закрепляются, и вырастает огромный взрослый самец, который в случае опасности садится на землю, закрывает голову лапами и жалобно кричит. Про человека сказали бы: невротик. Так вот, дорогие папы, мечтающие о мужественных сыновьях. Если вы не хотите вместо этого вырастить невротика, не отказывайте мальчику в защите, пока он ещё мал, не стыдите за страх, а внушайте уверенность, что вы рядом, вы всегда придёте на помощь, а со временем он обязательно сможет постоять за себя и сам. Ещё одно. Когда ребёнку страшно, родителям плохо. Так заложено природой, и это имеет смысл. Поэтому очень часто мы злимся на детей за их страх. Он плачет, маленький, несчастный, боится засыпать один или идти сдавать кровь из вены. А значит, мы - плохие родители, раз ребёнок наш так страдает. При этом мы понимаем, что сдавать анализ нужно, или хотим уже наконец уйти из детской и заняться своим вечерними делами. Возникает внутренний конфликт, и мы начинаем злиться. Злиться на малыша за то, что он боится. Ребёнок, чувствуя, что мы им недовольны, пугается ещё больше: мало того, что страшно, так ещё и родитель отвергает, отталкивает, отказывает в поддержке. Так тоже формируются неврозы и фобии.
