Кстати, для жителей Российских городов Новый год является главным праздником зимы и отмечается 1 января. Однако и среди городских жителей есть исключения, которые не празднуют Новый год . Настоящий праздник для верующего - это Рождество Христово. А перед ним строгий Рождественский пост, который длится 40 дней. Начинается он 28 ноября и заканчивается только 6 января, вечером, с восходом первой звезды. Есть даже деревни, селения, где все жители Новый год не празднуют или празднуют его 13 января (1 января по Юлианскому стилю), после поста и Рождества.

А теперь вернемся к истории празднования Нового года на Руси

Празднование нового года на Руси имеет такую же сложную судьбу, как и сама ее история. Прежде всего, все изменения в праздновании нового года были связаны с самыми важными историческими событиями, затрагивавшими все государство и каждого человека в отдельности. Несомненно, что народная традиция даже после официально вводимых изменений в календаре еще долго сохраняла древние обычаи.

Празднование Нового года в языческой Руси

Как праздновался новый год в языческой древней Руси - один из неразрешенных и спорных вопросов в исторической науке. Не найдено утвердительного ответа с какого времени начинался отсчет года.

Начало празднования нового года следует искать в глубокой древности. Так у древних народов новый год обыкновенно совпадал с началом возрождения природы и в основном был приурочен к марту месяцу.

На Руси существовало долгое время пролетье, т.е. первые три месяца, и с марта начинался пролетний месяц. В честь его праздновали авсень, овсень или тусень, который в последствии перешел на новый год. Самое же лето в древности заключалось в нынешних трех весенних и трех летних месяцах, - последние шесть месяцев заключали зимнее время. Переход от осени к зиме тушевался подобно переходу от лета к осени. Предположительно, первоначально на Руси Новый год отмечался в день весеннего равноденствия 22 марта . Масленицу и Новый год отмечали в один день. Зиму прогнали - значит, наступил новый год.

Празднование нового года после крещения Руси

Вместе с христианством на Руси (988 г. - Крещение Руси) появилось новое летоисчисление - от сотворения мира, так и новый европейский календарь - Юлианский, с закрепленным названием месяцев. Началом нового года стало считаться 1 марта .

По одной версии в конце 15 века, а по другой в 1348 году православная церковь перенесла начало года на 1 сентября , что соответствовало определениям Никейского собора. Перенос должен быть поставлен в связь с возрастающим значением христианской церкви в государственной жизни древней Руси. Укрепление православия в средневековой Руси, установление христианства как религиозной идеологии, естественно, вызывает использование «священного писания» как источника реформы, вносимой в существующий календарь. Реформа системы календаря проводилась на Руси без учета трудовой жизни народа, без установления связи с сельскохозяйственными работами. Сентябрьский новый год утверждался церковью, следовавшей слову священного писания; установив и обосновав его библейской легендой, русская православная церковь сохранила эту новогоднюю дату вплоть до современности как церковную параллель гражданскому новому году. В ветхозаветной церкви месяц сентябрь праздновался ежегодно, в ознаменование покоя от всех житейских забот.

Таким образом, новый год стали вести с первого сентября. Этот день стал праздником Симеона первого столпника, празднуемый и сейчас нашей церковью и известного в простонародье под именем Семена летопроводца, потому что этим днем оканчивалось лето и начинался новый год. Он был у нас торжественным днем празднования, и предметом разборов срочных условий, собирания оброков, податей и личных судов.

Нововведения Петра I в празднование нового года

В 1699 году Петр I издал указ, согласно которому началом года стали считать 1 января. Это было сделано по примеру всех христианских народов, живших не по юлианскому, а по григорианскому календарю. Целиком перевести Русь на новый григорианский календарь Петр I не мог, так как церковь жила по юлианскому. Однако царь в России изменил летоисчисление. Если раньше годы считались от сотворения мира, то теперь летоисчисление пошло от Рождества Христова. В именном указе он объявил: «Ныне от Рождества Христова доходит тысяча шестисот девяносто девятый год, а с будущего января с 1-го числа настанет новый 1700 год купно и новый столетний век». Следует отметить, что новое летоисчисление еще долго существовало вместе со старым, - в указе от 1699 года разрешалось писать в документах две даты - от Сотворения мира и от Рождества Христова.

Проведение в жизнь этой реформы Великого Царя, имевшей столь важное значение, началось с того, что запрещено было праздновать каким бы то ни было образом 1 сентября, а 15 декабря 1699 года барабанный бой возвестил о чём-то важном народу, который толпами хлынул на Красную площадь. Здесь устроен был высокий помост, на котором царский дьяк громко читал указ, что Петр Васильевич повелевает "впредь лета счисляти в приказах и во всех делах и крепостях писать с 1 генваря от Рождества Христова".

Царь неуклонно следил за тем, чтобы новогодний праздник был у нас не хуже и не беднее, чем в других европейских странах.

В Петровском указе писалось: "...По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых... а людям скудным каждому хотя по деревцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь...". В указе речь шла не конкретно о ёлке, а о деревьях вообще. Вначале их украшали орехами, конфетами, фруктами и даже овощами, а наряжать елку стали намного позднее, с середины прошлого века.

Первый день Нового 1700 года начался парадом на Красной площади в Москве. А вечером небо озарилось яркими огнями праздничного фейерверка. Именно с 1 января 1700 года народные новогодние забавы и веселья получили свое признание, а празднование Нового года стало носить светский (не церковный) характер. В знак всенародного праздника палили из пушек, а вечером, в темном небе вспыхивали разноцветные невиданные прежде огни фейерверка. Люди веселились, пели, танцевали, поздравляли друг друга и дарили новогодние подарки .

После Октябрьской революции 1917 года правительством страны был поставлен вопрос о реформе календаря, так как большинство европейских стран давно перешло на григорианский календарь, принятый Папой Григорием XIII еще в 1582 году, а Россия все еще жила по юлианскому.

24 января 1918 года Совет Народных Комиссаров принял "Декрет о введении в Российской республике западно-европейского календаря". Подписанный В.И. Лениным документ был опубликован на следующий день и вступил в силу с 1 февраля 1918 г. В нем, в частности, говорилось: "…Первый день после 31 января сего года считать не 1-м февралем, а 14 февраля, второй день - считать 15-м и т. д." Таким образом, русское Рождество сместилось с 25 декабря на 7 января, сместился и новогодний праздник.

Сразу возникли противоречия с православными праздниками, ведь, изменив даты гражданских, правительство не тронуло церковные праздники, и христиане продолжали жить по юлианскому календарю. Теперь Рождество праздновалось не до, а после Нового года. Но это совершенно не смущало новую власть. Даже напротив было выгодно разрушение основ христианской культуры. Новая власть вводила свои, новые, социалистические праздники.

В 1929 году произошла отмена Рождества. С ней отменялась и елка, которая называлась «поповским» обычаем. Был отменен Новый год. Однако, в конце 1935 года в газете "Правда" появилась статья Павла Петровича Постышева "Давайте организуем к новому году детям хорошую елку!". Общество, еще не забывшее красивый и светлый праздник, отреагировало достаточно быстро, - в продаже появились елки и елочные украшения. Пионеры и комсомольцы взяли на себя организацию и проведение новогодних елок в школах, детских домах и клубах. 31 декабря 1935 года елка вновь вошла в дома наших соотечественников и стала праздником "радостного и счастливого детства в нашей стране", - прекрасным новогодним праздником, который продолжает радовать нас и сегодня.

Старый Новый год

Хотелось бы еще раз вернуться к смене календарей и объяснить феномен Старого Нового года в нашей стране.

Само название этого праздника указывает на его связь со старым стилем календаря, по которому Россия жила до 1918 года, и перешла на новый стиль указом В.И. Ленина. Так называемый Старый стиль - это календарь, введенный в действие еще римским императором Юлием Цезарем (юлианский календарь). Новый стиль - это реформа юлианского календаря, предпринятая по инициативе Папы Римского Григория XIII (григорианский, или новый стиль). Юлианский календарь с точки зрения астрономии был не точным и допускал ошибку, которая с годами накапливалась, что в результате выливалось в серьезные отклонения календаря от истинного движения Солнца. Поэтому григорианская реформа в какой-то степени была необходима.
Разница между старым и новым стилем в XX веке составляла уже плюс 13 дней! Соответственно, день, бывший по старому стилю 1 января, в новом календаре стал 14 января. И современная ночь с 13 на 14 января в дореволюционные времена была новогодней ночью. Таким образом, отмечая Старый Новый год, мы как бы приобщаемся к истории и совершаем дань времени.

Новый год в Православной церкви

Как ни удивительно, но Православная церковь живет по юлианскому календарю.

В 1923 году по инициативе Константинопольского Патриарха состоялось совещание Православных Церквей, на котором было принято решение об исправлении Юлианского календаря. Русская Православная Церковь в силу исторических обстоятельств не смогла принять в нем участия.

Узнав о совещании в Константинополе, Патриарх Тихон все же издал постановление о переходе на "Новоюлианский" календарь. Но это вызвало протесты и нестроения в церковном народе. Поэтому постановление было отменено менее, чем через месяц.

В Русской Православной Церкви заявляют, что перед ней в настоящее время вопрос о перемене календарного стиля на григорианский не стоит. "Подавляющее большинство верующих привержено сохранению существующего календаря. Юлианский календарь дорог нашему церковному народу и является одной из культурных особенностей нашей жизни", - сказал секретарь по межправославным отношениям Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Николай Балашов.

Православный Новый год отмечается 14 сентября по сегодняшнему календарю или 1 сентября по Юлианскому. В честь православного нового года в храмах служатся молебны на новолетие.

И. Н. Крамской. Святочное гадание. 1870-е годы.

Старинная поздравительная открытка к святкам.

Один из главных христианских праздников - Рождество Христово - православная церковь отмечает 7 января. На Руси Рождество стали праздновать после введения христианства - в Х веке. Оно приходилось на то время, когда древние славяне отмечали свой зимний многодневный праздник - коляду.

Рождеству предшествовал 40-дневный Филиппов пост. Накануне праздника все православные сочельничали. До появления на небе первой звезды нельзя было есть. Вечерняя трапеза начиналась с обрядовой каши - кутьи. Ее варили из обдирного ячменя, пшеницы, риса или другой крупы и приправляли медом, изюмом и сочивом - маковым, конопляным, миндальным или другим семянным соком, который называли молоком. В рождественский сочельник такую кашу ставили на стол, покрытый соломой, а сверху скатертью. Вынимали соломинку и гадали. Окажется длинная - родится хороший урожай льна, а короткая - будет неурожай. В этот вечер спутывали ноги столу, чтобы скот не бегал. Девушки собирались за околицей и пригоршнями бросали снег против ветра. Если снег падал звучно, это предвещало молодого красавца-жениха, если неслышно и криво - быть за глухим или стариком.

В сам день Рождества обычно пекли крупитчатые калачи, перепечи (небольшие ржаные колобки), фигурки из теста, изображающие маленьких коров, быков, овец и других животных, и посылали их в подарок родным и близким. Главными угощениями на праздничном столе были свиное мясо и рождественский гусь с яблоками.

"Настали святки. То-то радость!"

Между праздниками Рождества Христова (7 января) и Крещения Господня (19 января) отмечают святки - двенадцать святых дней, установленных православной церковью в память рождения Христа и крещения его в Иордане. Святить, то есть блюсти свято, хранить в святости двенадцать дней после Рождества церковь начала с древних времен. В эти дни запрещалось совершать таинство брака, заводить игрища, пляски, петь соблазнительные песни по улицам, наряжаться в кумирские одеяния (от слова "кумир" - изображение, изваяние языческого божества). Запрещалось также работать, особенно с наступлением темноты. Во многих местах, однако, святость этих дней нарушалась гаданиями, ряжением и другими обычаями, сохранившимися от языческого праздника коляды, воспевавшего культ природы. Колядки, как и святки, справляли в период зимнего солнцестояния. По древним воззрениям славян, это время новой жизни, обновления природы, пограничный период между старым и новым хозяйственными годами, это, наконец, поворот к лету, к теплу, которое несет плодородие и веселье. "На коляду дня прибыло на куриную ступню" - говорили в народе.

Существует версия, что слово "колядки" произошло от слова "календы", которым римляне называли начало нового года. Коляда - славянский мифологический персонаж, связанный с началом весеннего солнечного цикла, "бог торжеств и мира", по словам историка Н. М. Карамзина.

Обряды колядок были направлены на то, чтобы рос хлеб и плодился скот, чтобы в доме был достаток, в семье - счастье, но прежде всего - чтобы не прекратилась жизнь. Об этом пелось и в колядных песнях:

... А дай бог тому,

Кто в этом дому!

Ему рожь густа,

Рожь ужиниста!

Ему с колосу осьмина,

Из зерна ему коврига,

Из полузерна - пирог.

Наделил бы вас Господь

И житьем, и бытьем,

И богатством...

Колядовать начинали с рождественского сочельника. Молодежь надевала самодельные маски, бороды из льна и шутливые костюмы, состоящие из самых худых зипунов, вывороченных шерстью наружу. Обычно четверо парней несли чучело кобылы, связанное из соломы. Верхом на "кобылу" сажали мальчика-подростка, одетого в костюм горбатого старичка с предлинной бородой. Коляду, как правило, изображал ряженый в образе козла. Рядились также в коня, корову и других животных, воплощавших плодородие. Шумной веселой ватагой парни, девушки и мальчики врывались в дома, пели, плясали, предлагали погадать. Хозяевам полагалось гостей без подарков и угощения не отпускать. За что ряженые сулили им полное благополучие и счастье. Скупым, которые ничего не давали, могли пропеть и такое:

Коляда, моляда,

Уродилась коляда!

Кто подает пирога -

Тому двор живота,

Еще мелкой скотинки

Числа бы вам не знать!

А кто не дает ни

копейки -

Завалим лазейки,

Кто не дает лепешки -

Завалим окошки,

Кто не дает пирога -

Сведем корову за рога,

Кто не даст хлеба -

Уведем деда,

Кто не даст ветчины -

Тем расколем чугуны!

После безуспешных попыток искоренить коляду христианская церковь включила ее в святки, противопоставив играм и обрядам коляды славление Христа, хождение со звездой и пр. В колядных песнях народ начал воспевать и Иисуса Христа, события праздников Рождества и Нового года. Духовенство подключилось к такого рода творчеству, церковники стали сочинять книжные колядки - "канты".

Так святки стали воплощением языческих и христианских верований, самым насыщенным разными обычаями, обрядами и приметами праздником. С языческих времен, например, сохранился обычай наряжаться на святки в смешные и грозные маски. По существовавшему поверью, с Рождества до Крещения активизируются все темные силы, и ряженые, изображая из себя демонов, должны отгонять злых духов. Скверну переряживания смывали в праздник Крещения святой водой.

Двенадцать святых дней закладывали основу будущего года, поэтому святки было принято проводить не только весело, но и в любви и согласии с близкими. Ходили друг к другу в гости, поздравляли с праздником.

"На святки самая строгая мать, - читаем в книге С. В. Максимова "Нечистая, неведомая и крестная сила", - не заставит дочку прясть и не будет держать за иглой в долгие зимние вечера, когда на улице льется широкой волной веселая песня парней, когда в "жировой" избе, на посиделках, заливается гармонь, а толпы девушек, робко прижимаясь друг к другу, бегают "слушать" под окнами и гадать в поле".

В "святые вечера" женщины мотали тугие клубки пряжи, чтобы уродились тугие кочаны капусты. Ткать было грешно, иначе в праздник случится несчастье. Грешно было и охотиться на святки на зверей и птиц.

Девушки обычно наряжались в чужие сарафаны и закрывали лицо платком, самые бойкие облачались в мужской костюм. Парни надевали женские платья. Так интриговали и дурачили знакомых из других деревень, когда приходили к ним в гости.

Две ночи на святках посвящались гаданиям: первая - на Васильев день (с 13 на 14 января), вторая - на Крещение (с 18 на 19 января).

Для святок характерны "очистительные" обряды: окуривание и окропление водой крестьянских построек, выбрасывание мусора, церковное освящение воды в водоемах для изгнания оттуда нечистой силы и др.

ЛИТЕРАТУРА

Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880.

Карамзин Н. М. Предания веков. Сказания, легенды, рассказы из "Истории государства Российского" . М., 1987.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. М., 1993.

Круглый год. Русский земледельческий календарь. Составитель А. Ф. Некрылова. М., 1989.

Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. Смоленск, 1995.

Мир русской культуры. Энциклопедический справочник. М., 1997.

Обычай украшать ёлку пришел к нам из древности.

Да и сама ёлка в доме - это не просто зелёное дерево среди зимы. Это напоминание о том, как наши предки зажигали костры и приносили символическую жертву ради будущего урожая - так называемое «рождественское полено». Потом о жертве забыли, но обычай собираться всей семьей и сжигать в очаге «рождественское полено», призывая в дом благодать и довольство, остался. В городах вместо полена в дом вносили зелёную ёлку, украшали её.

В конце года, 25-го декабря, праздновалось Рождество. Как известно, праздник этот был тогда тесно связан с украшением елки для детей. Если теперь ёлка называется новогодней, то тогда её называли рождественской.

Чтобы сделать маленьким детям сюрприз, родители украшали ёлку в отсутствие детей, уложив их спать. Подарки клались под ёлку. Пробуждение вызывало восторг. Тогда было широко распространено поздравление родителей в стихах. Если дети изучали какой-нибудь иностранный язык, то читали стишок на этом языке. После поздравления вручались подарки.

Вечером приходили гости с детьми. Зажигалась ёлка. Хлопались хлопушки, из которых извлекались бумажные шапочки разных фасонов, которые дети надевали на себя и в них водили хоровод. Хоровод вокруг ёлки водили с песнями, пели хороводные песни. Широко были распространены и бенгальские огни. Традиционным блюдом на Рождестве был рождественский гусь.

Время от Рождества до Крещения (6 января ст.ст.) называлось Святками . На святках было широко распространено гадание девушек. Способы гадания были различны. Топили воск, жгли бумагу и по силуэту растопленного воска и пеплу сгоревшей бумаги угадывали своё будущее. Гадали с зеркалом, с кольцом, да всего и не перечислишь. Хочется упомянуть ещё один способ гадания. Девушки под Новый год выходили на улицу и, высмотрев наиболее понравившегося им мужчину, подходили к нему и спрашивали его имя. Это имя должно было принадлежать суженому (будущему мужу).

На святках было широко распространено хождение ряженых. В игрушечных магазинах в большом количестве продавались маски. Чего тут только не было! Были маски с головами разных животных, были очень смешные, были очень безобразные, были очень страшные. На себя надевали тоже что-нибудь необычное, чтобы казаться либо смешным, либо страшным, например, шубу наизнанку. В руки брали либо ухват, либо кочергу, либо метлу. Вот в таком виде ряженые ходили в компании из дома в дом. Каждый ряженый старался изменить свой голос, свою походку, чтобы не узнали.

В центре города ряженые встречались реже. Этот вид народного развлечения был распространён, главным образом, на окраинах города. Да это и понятно. Такое хождение в центре города с высокими домами было очень сложно. Другое дело на окраине города, где деревянные домишки в два-три этажа значительно облегчали это хождение.

В центре Петербурга веселились иначе. Ёлки для взрослых с балами, маскарадами устраивались в больших залах: Благородного собрания на углу Екатерининской и Итальянской улиц, Дворянского собрания, Приказчичьего клуба и других. На этих вечерах устраивались лотереи, базары с благотворительной целью (в пользу престарелых актеров, по борьбе с туберкулезом - «белый цветок» и проч.).

Если до середины XIX века в воспоминаниях, посвящённых Святкам в помещичьей усадьбе, устройство ёлки не упоминается, то уже через десять лет положение меняется.
О рождественских праздниках 1863 года свояченица Льва Толстого Т. А. Кузминская вспоминает: «Ежедневно устраивались у нас какие-нибудь развлечения: театр, вечера, ёлка и даже катание на тройках».

О зимних рождественских забавах в Ярославле вспоминает И.Д. Голицына (Татищева): «Когда наступила зима, в нашем саду построили деревянную горку. Пришли мужики с длинными шлангами и залили горку и дорожки вокруг фонтана. Когда лёд затвердел, наш маленький каток был готов. Каждый день после обеда мы надевали коньки.

Девочки Куракины уже были там со своими санками, которые они втаскивали по боковым ступенькам на вершину горки, а потом съезжали вниз с криками радости и мчались дальше, прямо по средней дорожке до фонтана, замёрзшего и покрытого снегом, поворачивали направо по узенькой дорожке, пока санки не останавливались. Иногда мы садились по трое или четверо на одни санки. Тяжело нагруженные, они проезжали дальше».

Китти Мещерская пишет: «И тогда вдруг ярко разгоралось пламя; его прыгающий по стенам отблеск освещал волшебную «Шехеразаду» тех далеких дней. Казалось, из курильницы тянется вверх чуть заметная струйка благовоний, и в комнате, полной игры света и теней, мелькает стройная, худощавая фигура Вячеслава. Вот он нагибается к пылающему огню, берет бронзовыми щипцами тлеющий уголёк от полена и, подойдя к Венере, бросает его на дно курильницы. Струйка дыма на миг точно иссякает, а потом взвивается вверх плотной широкой лентой, воздух благоухает ещё сильнее. Вячеслав возвращается к камину и опускается возле нас, на медвежьи шкуры:

Ну, господа, чья очередь рассказывать?
Я совершенно ясно слышу его голос…

О, эти полные прелести зимние вечера со святочными рассказами!.. Ещё с утра все мы, дети, молодежь, взрослые и даже наша бабушка, тянули билетики, и вытянувший билет с крестиком должен был вечером в «Шехеразаде» рассказать обязательно им самим придуманный рассказ.
Интересными бывали бабушкины рассказы; много старых польских преданий служили канвой её святочных повествований: старинные польские замки с подземными ходами, и жестокие охоты, и склепы, полные призраков. Но непревзойдённым мастером рассказа был признан Вячеслав. Он был прекрасным актёром, рассказывал плавно, никогда не запинаясь, точно читал. И все мы, не отрывая от него глаз, сидели зачарованные, боясь лишний раз перевести дыхание.
Но вот уже и полночь пробило, камин догорает. Оранжево-красные угли начинают покрываться сероватым налётом пепла. В руках у офицеров появляются гитары. Все умолкают… В тишине раздаются сначала робкие и нежные переборы гитары, они как будто сговариваются между собой, и наконец, выделяясь, начинает звучать уже определённый мотив. Ему со всех концов подпевают - и вот уже полились один за другим старинные, задушевные цыганские романсы, вслед за ними - гусарские песни, и вновь первенство - за Вячеславом.

Вячеслав, спойте!
- Славчик, родной, пожалуйста!
- Вячеслав Александрович, просим соло! - раздаются голоса, и слышатся названия десятков романсов и песен…

Пить вино и шампанское было почему-то не принято у нас в Петровском. Подавались они только в Москве или во дворце при особо торжественных приёмах. В нашем же милом флигеле наша дорогая Параша, которой мама особенно гордилась, всех изумляла замечательными домашними настойками: сливянкой, вишневкой, рябиновкой, которые она настаивала мастерски, а её домашние ликеры из мяты, из кофе, из лепестков наших оранжерейных роз - эти ликеры никогда не забывались теми, кто их хотя бы раз попробовал.
Но самым необыкновенным в её мастерстве, вершиной её искусства был настоянный ею хмельной, шипучий мёд. Рецепт его передавался в роду у Параши, и при всей её к нам любви и преданности она хранила его в тайне, а когда приступала к «медоварению», то запиралась одна в кухне и никого к себе в помощники не брала и никого не впускала, чем не только злила всех наших поваров, но даже выводила из себя нашу бабушку, чудную кулинарку, сгоравшую от зависти. Общим мнением было, что это был тот самый мёд, который на старой Руси пили наши предки.

Мёд этот подавался в Петровском при встрече Нового года вместо шампанского. Поэтому один раз в год, а именно в новогоднюю ночь, выкатывалась из подвала тёмно-коричневая, туго стянутая обручами бочка.
В бокалах мёд был такой же золотистый и прозрачный, как шампанское. Он так же пенился, но обладал удивительным свойством: когда его пили, то, казалось, не хмелели, однако не всякий гость мог после трёх бокалов встать из-за стола - ноги переставали слушаться.
И вот в эти зимние холодные мрачные ночи, глядя на нетопленый камин и дрожа от холода, мы с Валей вспоминали, как нам, детям, в «Шехеразаде» разливали этот мед в малюсенькие ликерные рюмочки. Вспоминали и о том, как перед камином, прямо на полу, на коврах, стояли новогодние подносы с пряниками, с домашней пастилой, с сушёными фруктами, с орехами: простыми, кедровыми, грецкими, американскими, с фисташками и миндалем, жаренными с солью… »

В эмиграции Иван Шмелев вспоминал: «Вот, о Рождестве мы заговорили… А не видавшие прежней России и понятия не имеют, что такое русское Рождество, как его поджидали и как встречали. У нас в Москве знамение его издалека светилось-золотилось куполом-исполином в ночи морозной – Храм Христа Спасителя.

Рождество-то Христово – его праздник. На копейку со всей России воздвигался Храм. Силой всего народа вымело из России воителя Наполеона с двунадесятью языки, и к празднику Рождества, 25 декабря 1812 года, не осталось в её пределах ни одного из врагов её. И великий Храм-Витязь, в шапке литого золота, отовсюду видный, с какой бы стороны ни въезжал в Москву, освежал в русском сердце великое былое. Бархатный, мягкий гул дивных колоколов его… – разве о нём расскажешь! Где теперь это знамение русской народной силы?!. Ну, почереду, будет и о нем словечко.

Рождество в Москве чувствовалось задолго, – весёлой, деловой сутолокой. Только заговелись в Филипповки, 14 ноября, к рождественскому посту, а уж по товарным станциям, особенно в Рогожской, гуси и день и ночь гогочут, – «гусиные поезда», в Германию: раньше было, до ледников-вагонов, живым грузом. Не поверите, – сотни поездов! Шёл гусь через Москву, – с Козлова, Тамбова, Курска, Саратова, Самары…

Не поминаю Полтавщины, Польши, Литвы, Волыни: оттуда пути другие. И утка, и кура, и индюшка, и тетёрка… глухарь и рябчик, бекон-грудинка, и… – чего только требует к Рождеству душа. Горами от нас валило отборное сливочное масло, «царское», с привкусом на-чуть-чуть грецкого ореха, – знатоки это очень понимают, – не хуже прославленного датчанского.

Катил жерновами мягкий и сладковатый, жирный, остро-душистый «русско-швейцарский» сыр, верещагинских знаменитых сыроварен, «одна ноздря». Чуть не в пятак ноздря. Никак не хуже швейцарского… и дешевле. На сыроварнях у Верещагина вписаны были в книгу анекдоты, как отменные сыровары по Европе прошибались на дегустациях. А с предкавказских, ставропольских, степей катился «голландский», липовая головка, розовато-лимонный под разрезом, не настояще-голландский, а чуть получше. Толк в сырах немцы понимали, могли соответствовать знаменитейшим сырникам-французам. Ну и «мещёрский» шёл, – княжеское изделие! – мелковато-зернисто-терпкий, с острецой натуральной выдержки, – требовался в пивных-биргаллях.
Крепкие пивопивы раскусили-таки тараньку нашу: входила в славу, просилась за границу, – белорыбьего балычка не хуже, и – дешёвка. Да как мне не знать, хоть я и по полотняной части, доверенным был известной фирмы «Г-ва С-вья», – в Верхних Рядах розничная была торговля, небось слыхали? От полотна до гуся и до прочего харчевого обихода рукой подать, ежели все торговое колесо представить. Рассказать бы о нашем полотне, как мы с хозяином раз, в Берлине, самого лучшего полотна венчальную рубашку… нашли-таки! – почище сырного анекдота будет. Да уж, разгорелась душа, – извольте.»
А так вспоминал рождественскую ёлку в родном доме замечательный русский художник Мстислав Валерианович Добужинский:

«Ёлка была самым большим моим праздником, и я терпеливо ждал, пока папа, няня и живший у нас дядя Гога, закрыв двери в кабинет, наряжали ёлку. Многие ёлочные украшения мы с папой заранее готовили сами: золотили и серебрили грецкие орехи (тоненькое листовое золото постоянно липло к пальцам), резали из цветной бумаги корзиночки для конфет и клеили разноцветные бумажные цепи, которыми обматывалась ёлка. На её ветках вешались золотые хлопушки с кружевными бумажными манжетами и с сюрпризом внутри.

С двух концов её тянули, она с треском лопалась, и в ней оказывалась шляпа или колпак из цветной папиросной бумаги. Некоторые бонбоньерки и украшения сохранялись на следующий год, а одна золотая лошадка и серебряный козлик дожили до ёлки моих собственных детей. Румяные яблочки, мятные и вяземские пряники, подвешенные на нитках, а в бонбоньерках шоколадные пуговки, обсыпанные розовыми и белыми сахарными крупинками, - до чего все это было вкусно именно на рождественской ёлке!

Сама ёлка у нас всегда была до потолка и надолго наполняла квартиру хвойным запахом. Парафиновые разноцветные свечи на ёлке зажигались одна вслед за другой огоньком, бегущим по пороховой нитке, и как это было восхитительно!»

Обычай украшать ёлку пришел к нам из древности. Да и сама ёлка в доме - это не просто зелёное дерево среди зимы. Это напоминание о том, как наши предки зажигали костры и приносили символическую жертву ради будущего урожая - так называемое «рождественское полено». Потом о жертве забыли, но обычай собираться всей семьей и сжигать в очаге «рождественское полено», призывая в дом благодать и довольство, остался. В городах вместо полена в дом вносили зелёную ёлку, украшали её.

По самой древней традиции игрушки делали из специально приготовленного теста, конфет, яблок, а зажжённые свечи напоминали о костре, который жгли в древности. Под елку клали подарки для каждого члена семьи, а во все время рождественского ужина должна была гореть свеча. И ужин, и подарки - все должно было обеспечить семье благополучный год и сытую жизнь.

С наступлением Рождества кончался пост и начиналось весёлое время Святок - переодевания, маскарады, святочные гаданья, шутливые стихи. В 1818 г. Пушкин написал сатирические куплеты на манер распространённых на Западе святочных стихотворений - «Noël», или «Сказки»:

Ура! в Россию скачет
Кочующий деспот.
Спаситель громко плачет,
А с ним и весь народ.
Мария в хлопотах
Спасителя стращает:
«Не плачь, дитя, не плачь, сударь:
Вот бука, бука - русский царь!»
Царь входит и вещает:
«Узнай, народ российский,
Что знает целый мир:
И прусский и австрийский
Я сшил себе мундир.
О радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен;
Меня газетчик прославлял;
Я ел, и пил, и обещал -
И делом не замучен.

По традиции таких сатирических стихотворений, куплеты полны политических намёков на события прошедшего года - польский сейм, Священный союз, который возглавил Александр I, и несбывшиеся надежды на реформы в России. Кончалось стихотворение иронически: в ответ на обещания царя-батюшки младенец Спаситель радуется:
А мать ему: «Бай-бай! закрой свои ты глазки;
Пора уснуть уж наконец,
Послушавши, как царь-отец
Рассказывает сказки».

Праздник Рождества совпадал по времени с зимним солнцестоянием: самая длинная ночь проходила и дни начинали увеличиваться. Люди говорили: солнце на лето, зима на мороз.
Святки обязательно связывали с переодеваниями: вывороченные шубы, раскрашенные лица, мужчины, превратившиеся в женщин, и женщины - в мужчин.
В языческие времена все такие действия имели символическое значение - обмануть злых духов, отвести от дома беду. К началу XIX в. символика забылась, а переодевания остались и превратились в весёлый маскарад, как в доме Ростовых накануне 1812 г. в романе Л.Н.Толстого «Война и мир»:

«Наряженные дворовые: медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры…

Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась ещё старая барыня в фижмах - это был Николай. Турчанка был Петя. Гусар - Наташа и черкес - Соня с нарисованными пробочными усами и бровями… Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось».

Время от Рождества до Крещения насыщено событиями особенно значительными. Через неделю после Рождества наступал Новый год - по старому стилю. Когда-то в России Новый год начинался 1 сентября, а счет вёлся от сотворения мира.

Но однажды Москва праздновала Новый год дважды. Как всегда, 1 сентября 7208 г. все порадовались хорошему урожаю и наступлению нового 7209 г., а 19 сентября на Ивановской площади в Кремле был оглашён именной указ Петра I «О писании впредь Генваря с 1 числа 1700 г. во всех бумагах лета от Рождества Христова, а не от сотворения мира».
В том же указе велено было следующий день после 31 декабря 7208 г. от сотворения мира считать 1 января 1700 года.

Оглашён ещё один указ - «О праздновании Нового года». Всем москвичам предписывалось отметить это событие особенно торжественно, пускать ракеты и стрелять из мушкетов, людям зажиточным украсить свои дома хвоей «из древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых», а с наступлением ночи зажигать огни.

Пётр сам подал пример: в канун Нового года зажёг первую ракету на Красной площади и дал сигнал открытию праздника. Гуляние продолжалось всю ночь: улицы осветились иллюминацией из горящих плошек, взлетали ракеты, звонили колокола, раздавались звуки труб и литавр, пушечная и оружейная пальба. Россия вступила в новое столетие вместе с Европой - начинался XVIII век.

Новый год праздновали через неделю после Рождества. Это уже не семейный праздник - его отмечали балами и маскарадами: и публичными, и домашними. О таком домашнем маскараде вспоминала М.П.Каменская, дочь художника графа Федора Петровича Толстого - этого прекрасного рисовальщика очень любил Пушкин и мечтал украсить свой сборник виньеткой его работы. В 1835 г. Ф.П.Толстой был президентом Академии художеств.

«Канун нового 1835 г. встретили у нас чем-то вроде маскарада. Мы и все дамы в этом году не наряжались, но зато приходило много наряженных из учеников Академии, и также приезжало много знакомых в прелестных костюмах. Очень умно и мило был наряжен «старым 1834 годом» скульптор Рамазанов. Он изобразил из себя древнего седого старца в рубашке, обвешанного с головы до ног старыми объявлениями и газетами за прошлый год, и печально с старенькой поломанной дубинкой в руке бродил по нашей зале в ожидании Нового года.

Как только зашипели часы, чтобы начать бить полночь, в залу влетел «новый 1835 год», Нестор Васильевич Кукольник, одетый в новенький с иголочки светло-серенький фрак, с большим букетом свежих роз в петлице фрака. Влетел и прямо кинулся весело обдирать со старого 1834 г. все отжившие свое время объявления и новости, а самого беззащитного «старца» схватил поперёк сгорбленного туловища и без церемонии выкинул за дверь залы.
Всё это безжалостное торжество нового над старым совершилось по-театральному - в одно мгновение ока; часы били ещё первые свои удары на новый год, когда о старом годе не было уже и помину. А новый со свежими розами, стоя один в торжественной позе посреди залы, проворно вынимал из своих новых карманов и кидал в публику новые, своей стряпни, четверостишия с пожеланиями и пророчествами на новый 1835 год».
На Новый год было принято сочинять пророчества. Накануне 1832 г. на маскараде в московском Благородном собрании появился звездочёт - в мантии и в колпаке, усыпанных звёздами, с большой книгой, украшенной таинственными каббалистическими знаками, из которой он вынимал и раздавал пророчества и эпиграммы. Под маской звездочёта прятался семнадцатилетний Михаил Юрьевич Лермонтов.

Целая неделя проходила в веселых праздниках: балы, театральные представления. На Неве, а в Москве прямо на льду Москвы-реки у Каменного моста устраивали состязания в быстрой езде на тройках, на площадях устраивали ледяные катальные горки.
Это совершенно особенные сооружения - их описал Павел Петрович Свиньин, литератор пушкинского времени:

«Ледяные горы основываются на деревянных столбах, иногда до 8 сажен и более в вышину, с коих делается постепенная покатость на несколько сажен в длину, также утвержденная на столбах. Они выкладываются кубическими кусками льда, которые после поливаются водою и смёрзшись представляют совершенно гладкую поверхность, подобную зеркалу. Простой народ катается с них на лубках, ледянках и на санях, а кто не умеет управлять оными, тот садится в них с катальщиком, который наблюдает, чтобы сани держались в прямой линии.
Нельзя ни с чем сравнить удовольствия, когда видишь себя перелетающим в одно мгновение ока 40 или 50 саженей - это кажется очарованием!.. Ввечеру горы освещаются фонарями; отражение сей массы разноцветных огней в снегу, мешаясь с тенями, представляет необыкновенное зрелище не только для иностранца, но для самого русского: это совершенная фантасмагория!»

Ледяные горы - не только народная забава. Англичанка Марта Вильмот описывает свои впечатления от катания на горах в Москве в 1804 г.:

«Несколько дней назад я впервые в жизни каталась с ледяных гор… Это чрезвычайно забавно. Мы поднялись по меньшей мере футов на 80 по лестнице и здесь наверху увидели увитую зелёной хвоей прелестную беседку, от которой до самой земли тянулась ледяная дорожка, обсаженная деревьями. Гору полили водой, которая моментально замерзла, превратившись в совершенно гладкий лёд. Ну, хорошо, давайте ещё раз поднимемся в беседку и усядемся в кресло с каким-нибудь компаньоном. У кресла вместо ножек полозья. Человек на коньках, стоящий сзади, толкает высокие сани и, направляя их, катится вместе с вами. Вы стремительно несётесь вниз, и, пока гора не кончится, остановиться невозможно. Мне кажется, ощущение при этом такое, будто летишь по воздуху как птица. По тому, что я спускалась семь раз, вы можете понять, насколько мне понравилось катание с ледяных гор».

Наконец наступал Сочельник - вечер накануне Крещения Господня. В этот вечер девушки гадали о своей судьбе. Так и начинается баллада Жуковского «Светлана»:

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой;
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

Татьяна Ларина, «русская душой», верила и снам и карточным гаданьям, а тем более гаданьям святочным. Пушкинский текст ироничен, но проникнут тёплым сочувствием к своей героине:
Морозна ночь, все небо ясно;

Светил небесных дивный хор
Течёт так тихо, так согласно…
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в тёмном зеркале одна
Дрожит печальная луна…
Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит,
И голосок её звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.

Следующий день - праздник Богоявления, или Крещения Господня , который отмечали в России особенно торжественно. Издревле на реке Яузе близ кремлевской стены во льду делалась четырёхугольная прорубь:

«Прорубь эта по окраинам своим обведена была чрезвычайно красивой деревянной постройкой, имевшей в каждом углу такую же колонну, которую поддерживал род карниза, над которым видны были четыре филёнка, расписанные дугами; в каждом углу постройки имелось изображение одного из четырех евангелистов, а наверху два полусвода, посреди которых был водружён большой крест… Самую красивую часть этой постройки, на востоке реки, составляло изображение крещения Господа нашего во Иордани Иоанном Крестителем…» - вспоминал голландец де Бруин, посетивший Москву в самом начале XVIII в.

Голландца потрясла торжественность и нарядность праздничных строений.
«Обозревши все это хорошенько, - пишет он, - я взошёл на пригорок, находившийся около Кремля, между двумя воротами, именно поблизости ворот, называющихся Тайницкими или Тайными, через которые должен был проходить крестный ход. Он начал приближаться в 11 часов, вышед из церкви Соборной, т.е. из места собрания святых, главнейшей из московских церквей в Кремле. Весь этот ход состоял единственно из духовенства, за исключением только нескольких человек из мирян в светских платьях, которые шли впереди и несли хоругви на длинных древках. Духовенство всё одето было в своё церковное облачение, которое было великолепно.

Священники низшего чина и монахи в числе двухсот человек шли
впереди, предшествуемые множеством певчих и мальчиков, принадлежавших
к хору, одетых в светское платье, и каждый держал в руках книгу.
По правую и левую руку шли вооруженные солдаты и скороходы, имевшие
только трости, которыми они расчищали место, открывая путь шествию
и сохраняя хороший порядок.»

Анна Фёдоровна Тютчева, дочь поэта, вспоминала:
«24 декабря (1855). Сегодня, в Сочельник, у императрицы была ёлка. Это происходило так же, как и в предыдущие годы, когда государь был ещё великим князем, - в малых покоях. Не было никого приглашённых; по обыкновению, присутствовали Александра Долгорукая и я; мы получили очень красивые подарки.

Была особая ёлка для императрицы, ёлка для императора, ёлка для каждого из детей императора и ёлка для каждого из детей великого князя Константина. Словом, целый лес ёлок. Вся большая «золотая зала» была превращена в выставку игрушек и всевозможных прелестных вещиц.

Императрица получила бесконечное количество браслетов, старый Saxe, образа, платья и т.д. Император получил от императрицы несколько дюжин рубашек и платков, мундир, картины и рисунки. Впрочем, я должна сознаться, что вся эта выставка роскоши вызывает во мне скорее чувство пресыщения и печали, чем обратное…»

РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО

6 января в 12 часов ночи начинается торжественное Богослужение в православных храмах, а 7 января принято поздравлять друзей и родных со светлым праздником Рождества Христова.

Как раньше отмечали праздник.

Канун Рождества (6 января ) получил название « », и слово это происходит от пищи, вкушаемой в этот день – сочива, каши из пшеницы или ячменя, ржи, гречихи, смешанной с медом и с миндальным и маковым соком.

Пищу в сочельник издавна нельзя было принимать до первой звезды, в память о Вифлеемской звезде, возвестившей волхвам и Рождестве Спасителя. А с наступлением сумерек, когда загоралась первая звезда, садились за стол, желая друг другу всего доброго и светлого. Однако, есть все подряд нельзя было не только до первой звезды, но и потом – дело в том, что рождественская трапеза, хотя и объявляет о конце 40-дневного Филиппова поста, в действительности – это его финал.
Правилам поведения в Сочельник не одна сотня лет, и за последние годы никто ничего нового не придумал. Днем, пока он не наступил, все ели только сочиво, а с первой звездой садились за стол.

Святой вечер . В Рождественский сочельник н а праздничный стол набрасывалось сено – в память о вифлеемских яслях, в которых нашли младенца Иисуса, чтобы скатерть хрустела в буквальном смысле слова. Посуда и приборы должны были быть лучшими – во славу Господа.
Но первой на столе должна была появиться кутья – главное традиционное яство православного Сочельника. Варили кутью из пшеницы, гороха, риса, ячменя. Приправляли медом, маковым, конопляным, подсолнечным или другим постным маслом. Продукты, из которых она готовилась, имели символическое значение. Зерно – символ воскресшей жизни, мед – здоровье и сладкая жизнь, а мак олицетворял достаток в семье. По давним поверьям, чем богаче и сытнее кутья, тем лучшим будет урожай и достаток в семье.

На стол сначала подавались закуски (селедка, рыба, салаты), затем красный (слегка подогретый) борщ, грибной или рыбный суп. К борщу, грибному супу подавались ушки или пирожки с грибами.
Под конец трапезы на стол подавались сладкие блюда: рулет с маком, пряники, медовики, клюквенный кисель, компот из сухофруктов, яблоки, орехи.
Трапеза была безалкогольной. Все блюда были постными, жареными и заправленными растительным маслом, без мясной основы, без молока и сметаны.

Во время трапезы велась непринужденная беседа только о добрых делах. Несмотря на то, что это был сугубо семейный праздник, считалось необходимым пригласить к столу одиноких знакомых, соседей (независимо от их вероисповедания). За стол усаживался каждый случайный гость, в том числе и нищий. Существовало поверье, что в этот день в виде нищего может предстать Бог. В сочельник хозяин поздравлял с праздником и домашних животных, выносил угощение и бездомным животным (на крыльцо, за порог выставлялась миска с едой).

Семейный обед . А вот на само Рождество Христово (7 января) готовили большой семейный обед, всей семьей накрывали на стол. Готовили гуся, утку или индейку, запеченную в печке и нашпигованную до самого горла яблоками или черносливом. Кроме дичи, на праздничный стол ставили колбасу, ветчину, холодец, рулеты. И снова кашу, только, конечно же, не на воде, а на молоке, причем слегка подтопленном.

Главная же прелесть рождественского обеда состояла в том, что, съев горячее, можно было, наконец, выпить. Все, что угодно – хоть белое, хоть красное, хоть наливку, хоть коньяк – в выборе алкоголя каждый был способен позволить себе некоторую импровизацию. И это правило осталось неизменно по сей день.

Развлечения . Появления первой звезды на Сочельник с нетерпением ждали дети, потому что начиналась раздача подарков. Один из домочадцев переодевался в Деда Мороза, он же и приносил подарки в мешке. Раздавая их, высказывал пожелания, согласно необходимым требованиям, предъявляемым к получающему. Для детей это был хороший воспитательный момент, в отношении к взрослым он был окрашен долей шутки.

Вообще большинство традиций и обрядов Рождества было направлено на воспитание у детей самодисциплины, внимания к присутствующим, соблюдения и участия в ритуальной стороне, терпения, выдержки. Это был один из немногих случаев, когда дети садились за стол вместе со взрослыми.
А что касается подарков – ценились подарки, приготовленные своими руками. Они нарядно оформлялись цветной бумагой, веточками ели, ленточками. Содержание подарков должно было быть сюрпризом. Все было овеяно таинственностью и поднимало настроение. Подарки тут же разворачивались.

Колядки . По древней украинской традиции готовились к великому празднику заранее и ответственно. После всенощного праздничного богослужения, повсюду распевали рождественские гимны. Устраивали из небольшого ящичка «вертеп» – пещеру, в которой появился на свет Иисус. Евангельское повествование о трех волхвах, которые пришли поклониться Младенцу и поднесли Ему дары – золото, ладан и смирну – легло в основу традиции дарить в рождественские дни детям и друг другу подарки.

История праздника . Праздник Рождества Христова пришел на Руcь вместе с христианством и стал одним из двух основных христианских праздников.
Православная церковь установила традиции празднования навечерия Рождества Христова уже в IV веке. В V веке Константинопольский патриарх Анатолий, а затем Анатолий и Софроний Иерусалимские, Косма Маюмский и Иоанн Дамаскин написали для празднества Рождества Христова священные песнопения, которыми Церковь по сию пору прославляет это радостное событие.

Отмечается праздник 7 января .
У католиков и протестантов датой рождения Христа определен день 25 декабря. Разные числа объясняются тем, что в 1582 году папой римским Григорием был введен новый календарь, получивший название «григорианский», вместо юлианского. Различие между новым и старым стилем каждые сто лет увеличивается на 1 день.
Рождество ежегодно отмечается в одно и те же число. Как и все религиозные праздники, оно сопровождается только ему присущими традициями, обрядами, в том числе и кулинарными.
В Православной Церкви Рождество Христово считается вторым праздником после Пасхи. Дни Рождества Христова у каждого народа носят свое название. В Англии – кэролы, в Германии – святые вечера, в Украине и в Беларуси – коляды, в России – святки.

Современная кутья . Главное рождественское блюдо можно приготовить и в условиях современного города. Зерно продается в супермаркетах, но если его найти не удалось – можно купить круглый рис.
Мак промывается, запаривается горячей водой на 2-3 часа, затем вода сливается. Отдельно в ручной кофемолке (электрическая не дает нужного эффекта) мак растирается до получения макового молочка, в смесь добавляется мед или сахар. Все перемешивается и добавляется в кашу. В последнюю очередь – ядра грецких орехов, которые можно предварительно поджарить до хрустящей корочки.
Кутью нужно есть первой, т.е. начинать им свой ужин, каждый из присутствующих за столом должен съесть хотя бы одну ложку кутьи. Согласно легендам, тогда этот человек будет жить во здравии и благополучии весь наступающий год.

Михайлов Андрей 23.12.2014 в 18:30

20 декабря 1699 года российский царь Петр I подписал указ о переходе России на новое летоисчисление и переносе празднования начала года с 1 сентября на 1 января. С тех пор мы и отмечаем главный праздник года именно в этот день. Вообще, история Нового года на Руси довольно любопытна. В разные времена его у нас, кроме вышеперечисленных дат, отмечали и 1 марта, и 22 марта, и 14 сентября.

Но для начала вернемся к молодому российскому царю. Своим указом Петр повелел 1 января 1700 года украсить дома сосновыми, еловыми и можжевеловыми ветвями по образцам, выставленным в Гостином дворе, в знак веселья обязательно поздравлять друг друга с Новым годом и, естественно, с новым столетием.

Как гласят исторические хроники, на Красной площади был устроен фейерверк, пушечные и ружейные салюты, а москвичам было велено стрелять из мушкетов и пускать ракеты возле своих домов. Словом, повелевалось веселиться во всю мощь русской души, правда, на европейский манер! Боярам и служилым людям было велено облачиться в чужие костюмы - венгерские кафтаны. И женщины должны были быть также одеты в иноземное платье.

В петровском указе писалось: "…По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых… а людям скудным каждому хотя по деревцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь…". В указе речь вообще-то шла не конкретно о елке, а о деревьях вообще. Вначале их украшали орехами, конфетами, фруктами и даже разными овощами, а наряжать конкретную красавицу елку стали намного позднее, с середины прошлого века.

6 января могучие празднества окончились крестным ходом на Иордань. Вопреки старинному обычаю, царь не шел за духовенством в богатом облачении, а стоял на берегу Москвы-реки в мундире в окружении Преображенского и Семеновского полков, одетых в зеленые кафтаны и камзолы с золотыми пуговицами и позументом.

Вообще, празднование нового года на Руси имеет такую же сложную судьбу, как и сама ее история. Старая народная традиция даже после официально вводимых изменений в календаре еще долго сохраняла древние обычаи. Вот что рассказал "Правде.Ру" о новогодней истории доктор исторических наук, профессор Николай Капризов:

"На Руси в былые, еще языческие времена существовало долгое время пролетье, то есть первые три месяца, и с марта начинался пролетний месяц. В честь него праздновали авсень, овсень или тусень, который впоследствии перешел на новый год. Самое же лето в древности заключалось в нынешних трех весенних и трех летних месяцах, - последние шесть месяцев заключали зимнее время. Переход от осени к зиме тушевался подобно переходу от лета к осени. Предположительно, первоначально на Руси Новый год отмечался в день весеннего равноденствия, то есть 22 марта. Масленицу и Новый год отмечали в один день. Зиму прогнали - значит, наступил новый год.

Ну, а вместе с христианством, то есть после Крещения Руси на Руси (988 год) появилось, естественно, и новое летоисчисление - от Сотворения мира. Появился и новый европейский календарь, Юлианский, с закрепленным названием месяцев. Началом нового года стало считаться 1 марта. По одной версии в конце XV века, а по другой в 1348 году православная церковь перенесла начало года на 1 сентября, что соответствовало определениям Никейского собора.

В общем-то, реформа системы календаря проводилась на Руси без учета трудовой жизни народа, без установления какой-то особой связи с сельскохозяйственными работами. Сентябрьский новый год утверждался церковью, следовавшей слову священного писания. В ветхозаветной церкви месяц сентябрь праздновался ежегодно, как бы в ознаменование покоя от всех житейских забот.

Таким образом, новый год стали вести с первого сентября. Этот день стал праздником Симеона, первого столпника, празднуемый и сейчас нашей церковью. Праздник этот известен был в простонародье под именем Семена Летопроводца, потому что этим днем оканчивалось лето и начинался новый год. Он был и торжественным днем празднования, и предметом разборов срочных условий, собирания оброков, податей и личных судов.

Ну, а в 1699 году Петр I издал указ, согласно которому, началом года стали считать 1 января. Это было сделано по примеру всех христианских народов, живших не по юлианскому, а по григорианскому календарю. Целиком, сразу перевести Русь на новый григорианский календарь Петр I, в общем-то, не мог, несмотря на всю свою решимость - все-таки церковь жила по юлианскому.